Admin - i aac1e39a59aada53

Забавно. Прошло полтора века. За тысячи вёрст от поместья Энгельгардта, в другой стране, в другую эпоху, в частной дружеской беседе старых знакомых, вдруг звучат для меня показания очевидца:

-- Тамошние бабы очень Энгельгардта не любили. Он мужикам, мужьям их, более водкой платил, а не деньгами.

Не знаю, врать не буду, может, и сплетни злые.

Впрочем, "делают все" не означает "всё и везде". Звать меня в опочивальню... это вряд ли. "Со свиным рылом - в калашный ряд"...

Рада некоторое время пристально разглядывала меня, потом решилась, окинула взглядом трапезную, велела слугам собрать и унести посуду. Едва Резан со старухой-служанкой удалились, и мы остались одни, как она, многозначительно улыбаясь и неотрывно глядя мне в глаза, снова наклонилась ко мне, прогибая спину, нависая, вдруг ставшей особенно видимой, отяжелевшей, грудью над столом. Потом чуть провела рукой по отвороту летника, чуть сдвигая его в сторону, так, чтобы мне был снова хорошо виден выпирающий, сквозь одежду под тяжестью отвисшей груди, сосок.

Чуть воркующий, сразу обретший глубину и бархатность голосок, произнёс:

-- Ну и как же мы, мил дружок Иванушка, эту нашу заботу порешаем?

Пальчики левой её рук легонько скользили по края летника. Чуть задевали, сдвигали, приподнимали грудь. Она слегка колыхалась, намекая на нечто восхитительное, скрытое там. Под тонким слоем ткани, из-под которой выступает только вершинка, да иногда проявляется движение мягких округлостей. Эта скрытость, таинственность, невидимое, но явно обозначаемое присутствие... всего этого... действовало затягивающее и возбуждающе. Мои мозги, внимание - вышибало совсем.

Умом, остатком, краешком разума я понимал, что меня просто соблазняют, просто "имеют". Для достижения своих, сугубо имущественных целей. Вот уже и забота о вооружении дружины стала "наша". Но остановиться... я протянул руку и ухватил её за подставленную, сдвинутую её собственной рукой мне навстречу, грудь. И сжал.

Её "ах" был почти неслышным и имел совсем другую интонацию, чем только что прежде: не удивления, а наслаждения. И глаза её не распахнулись, как давеча, в изумлении, но медленно закатились от удовольствия.

Я постепенно менял "хват" и ускорял "жим". Её "немой вскрик" становился всё более частым и всё менее "немым". Понятно, что она начала это дело, "предложилась" - исключительно в надежде решить проблему с воинской экипировкой. Но "игра" была ей приятна, затягивала и увлекала. Уже и правая её рука отдёрнула далеко в сторону другой край летника и, сжав вторую грудь, подставила, "протянула" мне её.

"Маска" - прирастает. Начав имитировать страсть, она постепенно заводилась сама, переходя от изображения - к сущности. От доставления удовольствия "нужняку" к получению удовольствия самой. От проституции к бл...ству? "Возлюби имеющего"...

Станиславский - прав. Примите вид изображения эмоции, и вы ощутите эту эмоцию. Когда на вас напала депрессия - подойдите к зеркалу и начните строить самому себе гримасы. Если за первые 30 секунд вы не повесились, то через четверть часа будете хохотать. Главное - начать, заставить себя делать. "Делать" здесь - чувствовать. Давний вопрос: "Влюблён по собственному желанию" - возможно ли?

-- О-ох... Ох, Ванечка, сколь же давно... о-ох... меня так никто... о-ой... сильный ты какой... у-у-ух... уж и забыла совсем... как это... Ох, верно Рыкса говорила... лих ты насчёт баб... ох, лих... и - ловок...

Понятно: Рыкса поделилась впечатлениями от моих "успокоительных" занятий с нею, и, наверняка, приврала. Для поддержания своего реноме: не просто с первым прохожим, а с выдающимся, уникальным и особо одарённым... Репутация, блин. "Зверь Лютый - Злыдень Писюкастый. И такой миленький...".

Факеншит! Надо соответствовать: "Если женщина просит...". Рада -- напрашивалась. Лёгкая игра в кокетство для получения профита, увлекала её, переставала быть только игрой, возбуждала и затягивала.

Мне было... несколько неудобно: я не мог исполнить все вариации "хватов". Пришлось перебраться к ней поближе - на скамейку. Но и такой близости хватило ненадолго. Она уступала мне ростом, я попытался посадить её на стол, но возраст...

Нормальная святорусская женщина к её годам имеет уже кучу детей, торчащий живот, отвисшие груди и толстые ляжки. Всё это присутствовало. В размерах, укладывающихся ещё в рамки моего представления о "даме приятной во всех отношениях". Но объёмы пространства... занятые её телом... ограничивали положение тела моего. Что препятствовало глубине и полноте контакта. И резко сокращали список возможных положений и позиций. Одно, не вполне удовлетворительное для меня положение, перетекало в другое, в третье... Она ахнула, когда я опрокинул её на стол, попыталась выразить неудовольствие, когда я задрал ей подол, но ощущения от моих рук, уже без предохранительной прокладки из слоёв полотна, отвлекли её.