Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

идем на восток, а вы ждите нас здесь».

Поль едва успел поймать Джоанну за руку, - она была в простом холщовом платье, и шепотом

попросил: «Любовь моя, не надо! У нас дети, я прошу тебя, останься здесь, мы с Бенедиктом...»

Джоанна вырвала ладонь: «Вы с Бенедиктом и с места не сдвинетесь, - она показала на юношу,

что застыл у борта корабля, вглядываясь в дым на горизонте.

-Тетя Джоанна,- сказал Бенедикт едва слышно, - там папа, там дедушка, бабушка Марта..., Тетя

Джоанна, как же так?

-Ветер хороший, западный, - подумала Джоанна. «Мы через десять минут будем на границе.

Дебора позаботится о раненых».

-Поль, - она, подняв голову, внезапно улыбнулась. «Поль, милый, если они увидят, хоть одного

мужчину в шлюпке, они ее расстреляют, прицельно. Мы с Деборой даже оружия не берем,-

Джоанна подозвала к себе Мишеля. Стянув с пальца кольцо, женщина отдала его сыну.

-Береги, - велела она коротко и обняла Поля: «Вырасти мальчика, прошу тебя».

Дебора уже стояла у трапа. Потрепав по голове Шмуэля, она, неожиданно весело, сказала: «Мы

вернемся, милый, не волнуйтесь вы так. Джоанна, - она кивнула женщине, - иди к парусу, ты с ним

отлично управляешься. Я сяду на руль».

Бенедикт все стоял, вцепившись побелевшими пальцами в борт яхты. «Поль, - он ощутил

большую руку у себя на плече, - Поль, я обещаю, если с моим отцом, со всеми..., если с ними что-

то случилось, я отомщу. А не я, - юноша заставил себя не плакать и положил руку на медальон, -

так мои дети».

Шлюпка резко накренилась, идя почти вровень с водой, и вскоре превратилась в черный силуэт на

горизонте. Над морем медленно рассеивался дым. За кормой лодки бился синий флаг с желтым

крестом.

-Что там, Павел Степанович? - нетерпеливо спросил капитан бота у первого помощника. «Есть

выжившие люди?»

-Да какие выжившие, - вздохнул лейтенант Нахимов, оглядывая обломки кораблей. «Полсотни

мин поставили, они все и взорвались. Еще хорошо, что у нас, - он усмехнулся, - пробоины только

выше ватерлинии. Там никого нет, только шлюпка под шведским флагом».

Капитан медленно поднял подзорную трубу: «Стреляйте по ней, Павел Степанович, чего вы

ждете?»

Серые глаза Нахимова похолодели. Лейтенант, внезапно, отступил от пушки на носу бота. «Я не

буду, ваше превосходительство, - спокойно сказал он, - стрелять по невооруженной шлюпке с

двумя женщинами на борту, видите же вы их?»

-Вижу, - капитан выругался. «Все равно, стреляйте, они как раз на хорошем расстоянии».

Нахимов отстегнул шпагу и протянул ее капитану.

-Я не буду, - повторил он, - стрелять по шлюпке с флагом дружественного государства,

находящейся в нейтральных водах. Хотите, - он пожал плечами, - стреляйте вы, ваше

превосходительство. Я на себя ответственность за возможные военные действия брать не

собираюсь». Он положил клинок на палубу, и отдал честь.

-Идите в трюм, слюнтяй, - процедил капитан. «В Кронштадте отправитесь под трибунал». Он

проследил взглядом за прямой спиной Нахимова: «Пушки к бою!».

Ядро просвистело над морской гладью. Джоанна, даже не пошевелившись, спокойно сказала:

«Три мили, они нас не достанут. Но я бы не стала подходить ближе, Дебора».

-Понятно, - вторая женщина вздохнула, оглядывая бесконечный, синий простор, - что никто не

спасся. Ладно, я разворачиваю шлюпку, последи за парусом.

В полусотне ярдов от лодки в воду упало ядро, раздался плеск. Джоанна, взглянув в ту сторону,

прошептала: «Дебора!»

Рука схватилась за борт шлюпки, пальцы обессилено разжались. Джоанна поймала выпавший на

дно лодки пистолет. На золотой пластинке переливались тонкие, изящные буквы - «Semper Fidelis

Ad Semper Eadem».

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ

ЧИТАЙТЕ В ДЕКАБРЕ 2013 ГОДА

ТРЕТИЙ ТОМ СЕМЕЙНОЙ САГИ

ВЕЛЬЯМИНОВЫ - ВЕК ОТКРЫТЙ

ВЕЛЬЯМИНОВЫ – ВЕК ОТКРЫТИЙ

Часть первая

Весна 1848 года

Ньюпорт

Кованые, в три человеческих роста, ворота имения Горовицей распахнулись. Карета, запряженная

четверкой гнедых лошадей, промчалась по ухоженной, окруженной зелеными газонами, дорожке.

Экипаж остановился у гранитного портика. Лакей в кипе открыл дверцу экипажа и поклонился:

«Миссис Горовиц. Все готово, мы вчера получили вашу каблограмму, такое несчастье, такое

несчастье...»

Батшева была в трауре, - роскошном, пышном черном платье черного муара, с гагатовым

ожерельем. Светлые, завитые волосы прикрывал капор, отороченный мехом соболя. Она