Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

а у нее Петр Федорович один. Отправь его в Сибирь, навечно, Nicolas, в этом я с тобой спорить не

буду. Но жизни не лишай, не иди против завещания брата твоего покойного. И ей не прекословь.

-Кому - ей? – спросил император, глядя на вздувшуюся под дождем, волнующуюся Неву.

Мария Федоровна не ответила. Молнии били в крепость, яростные, белые, наплавной мост

мотался под ветром, набережная была безлюдна.

-Петербургу быть пусту, - отчего-то вспомнил Николай. «Воронцовы-Вельяминовы кровные

родственники наши. Боярин Петр Федорович, что Посольский Приказ возглавлял, на двоюродной

сестре царя Михаила был женат. И у князя Дмитрия Донского мать Вельяминова была».

-Ей, - повторила мать. «Не зря твоя бабка ко мне во сне являлась, Nicolas. Садись, пиши решение о

помиловании. Пиши генералу Сукину, Федосье Давыдовне пиши. И дай им с Петром Федоровичем

встретиться, перед тем, как его на вечную каторгу отправят. Старые же люди, они больше сына не

увидят».

-Только им, - предупредил мать Николай, окуная перо в чернильницу. «И так я слишком

милосерден, maman».

Он писал и усмехался про себя: «Не увидят. Это совершенно точно, об этом я позабочусь. Кое-

какие распоряжения пошлю в Сибирь, касательно Петра Федоровича. Евгения Петровна,

наверняка, попросит разрешения вслед за мужем поехать. На коленях будет просить..., - Николай

закрыл глаза. Император заставил себя успокоиться: «Кроу. С ними я тоже покончу. Никого в этом

змеином гнезде не оставлю. Не сейчас, конечно, после казни. Ничего, я подожду».

Он посыпал чернила песком и вздрогнул. Молнии, казалось, били уже в самый дворец.

Степа посмотрел на медленно открывающиеся ворота крепости. Мальчик тихо спросил, держа за

руку мать: «А я папу увижу?»

Юджиния только кивнула, глядя лазоревыми глазами на метавшихся в голубом, ярком, утреннем

небе, чаек. Грозы прекратились, потеплело, и женщина подумала: «Ехать будет хорошо, дороги

уже сухие. Да что это я, нам еще не разрешили последовать за Петей. Господи, все равно, спасибо,

спасибо тебе».

Получив письмо от императора о помиловании, свекровь выстояла ночь на коленях перед

иконами. Ранним утром, зайдя к Юджинии, Тео велела: «Богородицу возьмешь туда, в Сибирь. И

шпагу ему привезешь».

-Тетя Тео, - Юджиния всхлипнула, - император написал, - лишение чинов и дворянства,

гражданская казнь и ссылка в Сибирь навечно. Я, может быть, и не увижу Петю больше, - женщина

расплакалась, - кто знает, как там все будет.

-Господь милостив, - Тео присела рядом с невесткой и привлекла ее к себе. «Видишь, жив Петя. А

что дальше случится, - она помолчала, - то в руке Божьей. Сама знаешь, мать твоя не остановится,

пока мы все в безопасности не окажемся. Если не Пете, так сыну твоему - и сабля пригодится, и

образ Богородицы. Они в семье с незапамятных времен были, а мы, - Тео вздохнула, - мы после

тебя двинемся в Сибирь, как ты нам напишешь, где вы оказались».

Они ничего не знали. Федор, рассматривая карту, хмуро сказал: «Понятно, что их за Байкал

отправят. Скорее всего, в Читу, а оттуда далее на север. Надо через Екатеринбург ехать, а потом в

Иркутск. Ничего, - он погладил внука по голове, - и в Сибири люди живут».

Степа уже выбрал игрушки, что хотел взять с собой. Ему только было жалко, что бабушка Марта и

дедушка Питер не едут с ним. Однако бабушка Марта, подмигнув ему, лукаво заметила:

«Посмотрим, дорогой мой, посмотрим. Может быть, и встретимся».

Тогда, в спальне, Юджиния прижалась щекой к плечу свекрови, вдыхая запах роз: «Я к императору

поеду, после свидания, буду молить его, пусть разрешит мне за Петей последовать. Так жаль, тетя

Тео, так жаль, что только вас к Пете пустят, я бы так хотела его увидеть...»

Дверь заскрипела, мать, - в утреннем, светлом платье, села по другую сторону от нее. Марта

твердо велела: «Слушай».

Свекровь и мать говорили. Юджиния, зардевшись, пробормотала: «За ними следят, как же это..., И

мне никто свидания не давал, не позволят...»

-Твой свекор, - мать взяла ее руку, - к генералу Сукину ездил, они вместе сражались. Комендант

сказал - закроет на это глаза. У вас полчаса будет, наедине. Только кандалы с него не снимут, - мать

вздохнула, - не положено. Сначала он с родителями и сыном увидится, а потом с тобой. В глазок

смотреть не будут, - мать, внезапно, улыбнулась. «Насчет Джоанны ему скажи. Может, и правда,

как-то удастся связаться с полковником Пестелем. Того-то вешать будут, - Марта помрачнела.