Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

рыжие, как огонь, волосы, он пообещал себе: «Скоро».

За окном раздался раскат грома. Николай, поднявшись, увидел тучи на западе - тяжелые,

набухшие грозой. Над Невой засверкали белые молнии, и он подумал: «С января грозы начались.

Как раз когда их с Украины привезли, этих мерзавцев. Матушка все говорит, это знак свыше. Надо

их всех помиловать, не след начинать царствование с казней. Ничего, - он усмехнулся, - Петр

Великий сам головы стрельцам рубил. Надо будет приехать, тайно, посмотреть на то, как их вешать

будут».

Он давно решил заменить четвертование виселицей, но сразу проявлять милость было не след.

«Пусть знают, на что я способен, - улыбнулся он, идя по коридору в покои жены, - пусть боятся

меня. Только так можно внушить истинную любовь - страхом».

Николай остановился у золоченой двери и вспомнил голос лейб-медика Виллие: «Ваше

величество, нервы императрицы после случившегося совершенно расстроены. У нее тик, ей

рекомендован покой, лечение на водах. Она должна временно прекратить супружескую жизнь.

Вы сами знаете, как тяжело ей даются роды».

-Русская императрица будет лечиться в России, - отрезал Николай, - и будет выполнять свой долг -

рождение наследников трона. У меня один сын, этого мало. Моя мать знала, что такое

обязанности супруги монарха, пусть и моя жена им научится».

Он закрыл глаза. Император опять увидел перед собой ее, - маленькую, стройную, с прямой,

гордой спиной. Николай, вдруг, неслышно рассмеялся: «Как это там Пушкин написал?»

-В чужбине свято наблюдаю

Родной обычай старины:

На волю птичку выпускаю

При светлом празднике весны.

Я стал доступен утешенью;

За что на Бога мне роптать,

Когда хоть одному творенью

Я мог свободу даровать!

Николай внезапно прислонился к стене: «Это пусть сочинители выпускают птиц на волю. А я буду

ломать им крылья, если они не захотят сидеть в клетке».

Он нажал на бронзовую ручку и зашел в комнаты жены.

Степа, за руку с бабушкой, гулял вокруг Карпиева пруда. Трава была зеленой, сочной. Мальчик,

посмотрев на аллею, где медленно ходили запряженные в тележки ослики, оглянулся. За ними

шли два человека в темных сюртуках. Степа не удержался и высунул язык. Он знал, что его отец

сидит в Петропавловской крепости за то, что хотел добиться свободы для России.

-Как мой папа, - вздохнул Мишель еще зимой. Тогда мама посадила Степу на колени и грустно,

сказала: «Степушка, милый, папа приехал из Украины, но увидеться с ним нельзя, он в тюрьме».

Мама все ему объяснила. Потом, в детской, слушая Мишеля, мальчик подумал: «Все равно, папа

не погибнет. Его пошлют в Сибирь, мы с мамой туда поедем, за ним, и опять будем все вместе». На

следующий день он попросил дедушку Федора рассказать ему о Сибири. Мальчики устроились

рядом с большим атласом. Степа, водя пальцем по карте, спросил: «Так ты, дедушка, и Байкал

видел?»

Федор заставил свой голос звучать ровно: «Видел, милые мои. И реку Амур тоже. Давайте, я вам

минералы покажу, которые я оттуда привез». Мишель потом сказал Степе: «Ты не грусти. Я тоже,

когда папа воевал, то грустил. Правда, тогда мама рядом со мной была…, - мальчик отвернулся.

Степа, увидев, как блестят его глаза, уверил Мишеля: «Твоя мама еще приедет, обязательно! Вот

увидишь!»

Через несколько дней они вышли с бабушкой Мартой на Пантелеймоновский мост - за ними

неотступно следовали жандармы. Дойдя до входа в Летний сад, Степа почувствовал, что бабушка

замедлила шаг. Он посмотрел на Мишеля - тот уставился на ворота. Рядом с входом в сад стоял

лоточник. «Мишель взрослый, - удивился Степа, - ему почти одиннадцать лет. Там совсем, детские

игрушки, свистульки…Я бы такой свисток хотел, кстати».

Лоточник был в тулупе с барашковым воротником, в такой же шапке. У него были веселые, каре-

зеленые глаза. Бабушка Марта, бросив один взгляд на лицо Мишеля, одними губами, по-

французски, спросила: «Это он?»

Мишель кивнул и начал: «Бабушка, но как…»

-Потом, - велела женщина. Степа увидел, как бабушка, проходя мимо лоточника, незаметно ему

подмигнула. Они лепили снеговика, жандармы разгуливали под заснеженными деревьями.

Мишель, тихо, сказал мальчику: «Это друг мамы, дядя Поль, из Брюсселя. Он очень, очень

хороший человек. Он, наверное, приехал, чтобы меня увезти. Только вот мамы до сих пор нет…».

-Игрушки из Франции, - ласково приговаривал лоточник. Когда они выходили из Летнего сада, к