Unknown - a6d7bdf5-a541-4ddf-adb9-b1e35a8a6b16

почему дома, те, которыми он владел, и новые, которые он приобрел, на мое имя. Они

переписаны, пока мне не исполнится двадцать один.

— Так... в следующем году?

— Нет. Через четыре месяца.

Я уставилась на него в замешательстве. Уверена, мои брови были сведены воедино в

тяжелый хмурый взгляд, одновременно злой и недоверчивый. Я покачала головой от этой

сложной интриги, отвратительного испытания верности, которое было явно унизительным

для Мартина, и я чувствовала желчь от ярости и негодования, которые поднимались в

горле, возводя бетонную конструкцию в моей груди.

Но прежде чем я смогла озвучить свое ужасающее изумление, Мартин добавил, и

его голос звучал так тихо, что я едва смогла разобрать слова.

— Тогда он сказал ей. Он сказал Патрис, что она может использовать меня, если

захочет.

— Он что?! — выпалила я. Хотя, это было больше похоже на визг.

— Она не пыталась. У нее не было шанса. После этого, я редко бывал дома.

Я была так зла. Мои глаза горели, а ярость душила за горло. Поэтому, сама того не

желая, я выпалила свои едкие мысли:

— Что за долбанный сукин сын.

Он немного рассмеялся, очевидно удивленный, и его ответная улыбка была

маленькой и печальной.

— Не знаю. Я никогда не встречался с бабушкой.

Я фыркнула от смеха, но мои черты лица исказились от грусти и гнева, я так хотела

сделать как лучше для него. Но я чувствовала себя абсолютно беспомощной. Я заметила, что

13 Доверительная собственность (или траст — от англ. trust — доверие) в общем праве — это система

отношений, при которой имущество, первоначально принадлежащее учредител ю, передается в распоряжение

доверительного собственника (управляющего или попечителя).

131

Накал Страстей

Пенни Рейд

он снова избегал смотреть мне в глаза; хорошо, что его гнев рассеялся, сменившись тлеющей

и свирепой решимостью.

Я взяла в руки его лицо, оставляя легкий, как перышко, поцелуй на его губах.

— Я бы хотела сбросить этот самый дом на твоего отца, — прошептала я.

Он скривил рот, и я поцеловала его в уголочек рта.

— Нет... Я удостоверюсь, чтобы он получил по заслугам.

Я выгнула бровь на это заявление и отклонилась назад достаточно, чтобы заглянуть

в глаза Мартина.

— Он заслуживает только твоего равнодушия.

Его глаза вспыхнули, когда он сильнее впился пальцами в мое тело, возразив сквозь

стиснутые зубы.

— Нет. Чего он заслуживает, так это быть униженным и уничтоженным.

Я вглядывалась в черты Мартина и видела там страсть. Это была темная страсть,

мощная и бездонная. Я была уверена, что он стремился найти орудие для уничтожения его

отца.

Мне никогда не приходило в голову до этого момента, что он не хотел разногласий

со своим отцом. Больше казалось, что ярая ненависть к отцу сейчас была главной движущей

силой в его жизни.

— Мартин... — начала я, но замолчала, не зная, как продолжить, но мне нужно было

что-то сказать. Я сглотнула, ища в его глазах хоть каплю здравого смысла и оправдания по

отношению к Дэнверу Сандеки. Но так ничего и не нашла. — Мартин, может, стоит

отступить. Я понимаю, что твой отец — ужасный человек, который совершил ужасные

поступки, но что теперь поделаешь? Он очень могущественный.

— Он не неприкасаемый, — сказал он быстро, его глаза становились темно-синими,

когда он добавил: — И у меня есть план...

— Но зачем тратить свою энергию на него? Почему бы не забыть его, выкинуть из

своей жизни, как рак, и двигаться вперед...

Он качал головой, пока я говорила, плотно сжав челюсть, он перебил меня:

— Нет. Нет, блядь!

Я вздрогнула, он еще сильнее сжал мое тело, когда продолжил суровым шепотом:

— Нет ничего важнее, чем заставить его страдать. Я стану тем, кто его разрушит.

Видеть его униженным — это то, что я задумывал и планировал с четырнадцати лет. Если я

ничего не достигну в жизни, если я больше вообще ничего не сделаю... — Он замолчал, его

глаза потеряли фокус, когда он ушел в себя, в то темное место, куда я не могла добраться.

132

Накал Страстей

Пенни Рейд

Мое беспокойство распространялось, с трепетом взмывая, словно его озарило, что

Мартин позволял этой страсти, этой ненависти к отцу, определять то, кем он был.

И больше всего, больше, чем трагический и закрученный рассказ о его детстве,

осознание этого разбивало мне сердце.

Глава 12: Факторы, влияющие на