Unknown - Произнеси её имя

Не знаю, сколько я уже здесь просидела. Во всяком случае, достаточно долго, чтобы удивиться, почему я все еще здесь. Я встала и принялась мерить шагами забор. Если он не выйдет до того, как я досчитаю до пятидесяти, вернусь домой и забуду об этом. И я начала отсчет. Досчитав до сорока девяти, решила, что сто было куда более лучшим числом. Мне нужно было дать ему шанс. Пятьдесят секунд – это едва ли больше, чем когда центральный игрок выполняет снэп.

Каждая цифра проносилась в моей голове синхронно с шагом, пока я разгуливала вдоль забора.

– Семьдесят шесть, – произнесла вслух и наступила босой ногой на камень. – Ауч!

Я остановилась и сжала кулаки. Просто нелепо. Едва развернувшись, чтобы вернуться домой, я услышала, как хлопнула его задняя дверь. Снова повернулась лицом к забору и увидела, как он медленно к нему подходил. Брейден не знал, что я тут. Я должна была его окликнуть, но боялась. Если он узнает, что я здесь, скажет ли, какой бессердечной я тогда была?

На удивление Брейден подошел прямо к той доске, возле которой стояла я, и прислонился к ней лбом.

– Привет, – сказал он.

Я тоже прислонилась к забору.

– Привет, – прошептала в ответ. – Не думала, что ты меня увидишь.

– Ты в белом. И он практически светится сквозь щели.

Я посмотрела на свою футболку баскетбольного лагеря.

– Ох.

– Ты все еще на меня злишься? – спросил он.

– Нет... – Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Облегчение затопило меня целиком. Я скучала по нему больше, чем думала. – Прости.

– За что?

– За то, что сказала про твоих родителей. Моя семья далеко не идеальна, и ты знаешь это лучше всех. Извини, что перевела все это на тебя. Я просто очень удивилась. – Я засунула руки в карманы спортивных штанов. – Может, моя мама была вовсе не такой, какой я себе ее представляла.

– Твоя семья очень удивительная, Чарльз. – Я услышала, как он глубоко вдохнул. Может быть, он тоже расслабился из-за того, что мы снова разговаривали. – Я не должен был говорить так о твоей маме. Я сказал не подумав. Ты расстроилась, поскольку ничего не могла о ней вспомнить, и что сделал я? Дал тебе эти гнетущие воспоминания, которые даже не являются твоими. Существовало столько причин, из-за которых она могла расстроиться. Возможно, в тот день твои братья много дрались, и она не знала, что делать. За шесть лет она родила четырех детей. Это, должно быть, нелегко.

В отличие от того, когда мы сидели спинами к забору, в нынешнем положении я могла ощутить его дыхание, которое просачивалось сквозь расщелины и ласкало мои щеки. Я до сих пор не открывала глаза. Мы были так близко, что весь воздух пах им. До этого момента я даже не думала, что знала запах Брейдена.

– Спасибо.

Я резко развернулась, вырываясь из плена его запаха. Запаха, от которого у меня голова шла кругом. Затем прислонилась спиной к забору и посмотрела на ночные звезды.

Однако сегодня он за мной не повторил, так и остался стоять ко мне лицом, поэтому его голос звучал идеально ясно рядом с моим ухом.

– Мой папа придурок, маме следует от него уйти.

– Нет. Я не должна была так говорить. Он болен. Если бы он только прекратил пить...

– Это началось не пять лет назад. Я не про алкоголизм, в смысле, он всегда был придурком. Просто алкоголь это усугубляет. Как думаешь, почему в тот день в школе я заявил, что твой папа был моим? Я хотел, чтобы он был моим. Хотел быть частью вашей семьи.

– Ты и так часть нашей семьи.

– Нет.

– Да. Той ночью я сказала тебе, что ты попал. Теперь ты уже не можешь от нас отказаться.

– Я и не хочу, – прошептал он.

Мое сердце вдруг решило, что настало самое подходящее время выйти из-под контроля. Я попыталась ответить, но ничего не смогла придумать. Забор между нами никогда не ощущался преградой. Он всегда скорее являлся защитой – единственной причиной, почему здесь я могла говорить откровенно. Но сегодня я хотела, чтобы Брейден был рядом со мной. Мне хотелось его утешить.

Он несколько раз глубоко вдохнул, а затем сказал:

– Позавчера ты пропустила одну из самых смешных детских истерик из-за мнимого фола.

Я расслабилась, обрадовавшись, что он сменил тему. Моя реакция доказала, что становилось слишком напряженно.

– Джордж?

– Естественно.

– Кто сфолил?

– В том-то и дело. Никто не сфолил.

– Значит, ты. Ну и что ты сделал?

Он захохотал.

– Я едва подставил ему подножку. Едва! Он даже не упал! Я бежал за мячом, а его нога просто оказалась на пути. Никто другой бы не обратил внимания.