Unknown - 811b727f-3417-4159-8968-123a956338dd

поймав слишком много странных взглядов. Мой вид на Таймс-сквер в мужской рубашке и

шортах с вечерним платьем в руках явно проигрывал людям, которые реально безумно

одевались и бывали здесь.

ГЛАВА 14

Воскресенье и понедельник были моими выходными, так что у меня было целых два дня

для жалости к себе. Остаток воскресенья я потратила, прокручивая в голове последние

двадцать четыре часа.

В понедельник утром я была убеждена, что Джек - это моя судьба. Я должна его отыскать,

посмотреть в лицо и заставить его прозреть. К вечеру же я решила, что он биполярный

сексуальный маньяк. Если он ещё раз ко мне приблизится, я подам на судебный запрет.

Сказать, что я была растеряна и запутана, это ничего не сказать. Поэтому у меня не

осталось иного выбора, кроме как признаться Сиенне и искать совета.

Все это превратилось в простой текст:

«Вчера была ужасная ночь... видела Джека, переспала с ним, и он снова исчез».

Она доехала до меня меньше, чем за полчаса. В руках у нее была бутылка текилы, два

литра мороженого и гитара.

— Выкладывай, детка, и начни с самого начала. У нас вся ночь впереди.

Она взяла с кухни две рюмки для шотов, которые она мне подарила, в связи с моим

переездом в Нью-Йорк в прошлом месяце. Затем она села на диван, открыла бутылку и

налила шоты. Я начала всё сначала.

Во время своего рассказа я упомянула также об отношениях Джека с отцом, о которых

узнала на Гавайях.

К тому времени, когда я закончила, мы проанализировали всё, что произошло. Обе мы

были уверены, что отец Джека откуда-то узнал, кто я, и использовал меня в какой-то

безумной игре.

Поистине, нет лучше в мире друга, чем Сиенна. Она злилась на тех, кто меня обижал, и

без вопросов ненавидела тех, кто меня обманывал. Было любопытно, что моя лучшая

подруга знала о моих отношениях с Джеком, длившиеся восемь дней, больше, чем о моих

отношениях с Майклом, которые продолжались семь лет. Почему я так много

рассказывала ей о Джеке? Ведь я никогда не хотела говорить с ней о Майкле, даже после

нашего разрыва.

Я начала задаваться вопросом: «Почему мои восьмидневные отношения значили для меня

больше, чем семь лет с человеком, за которого я собиралась выйти замуж? Любила ли я

когда-нибудь Майкла по-настоящему или он был моим надежным местом?» Пока я

перематывала время в своей голове, я поняла, что от Майкла у меня никогда не

перехватывало дыхание. Он никогда не заставлял мое сердце биться так сильно, что,

казалось, его слышит весь мир. И определенно, он не заставлял мое тело бессознательно

трепетать всего лишь от одного поцелуя. А Джек заставлял, и осознание этого разрывало

мне сердце.

ГЛАВА 15

Неделя тянулась медленно, и с каждым днем мне всё труднее было приходить в «Heston».

Отель напоминал мне о Джеке и о том, что между нами произошло. О том, что я снова

потеряла. К счастью, Лайл не был в курсе того, что произошло за кулисами после

конференции. Ну, или был, но мне ничего не сказал. Он лишь упомянул, что ему звонили

из офиса мистера Хестона и сообщили, что я хорошо поработала, и что сам мистер Хестон

очень мной доволен. Мне на самом деле было плевать на то, что думал мистер Хестон, но

я была ему благодарна, потому что его звонок сделает Лайла счастливым, и он на неделю

оставит меня в покое.

В пятницу вечером клуб был переполнен, и музыканты попросили остаться меня еще на

час после окончания смены, чтобы продлить веселье толпы. Я была эмоционально

опустошена после недели без Джека, но все равно согласилась остаться. Мы с

музыкантами становились хорошими друзьями, и казалось, были на одной волне.

Барабанщика звали Трэвис, и мы даже пару раз с ним обедали, а на работе он

зарекомендовал себя как мой служебный телохранитель.

Трэвис Туми не был похож на типичного барабанщика, играющего в отельном клубе. У

него были темно-коричневые волосы, собранные в хвост, козлиная бородка и то, что

можно описать только как карие миндалевидные и бесстыжие глаза. Его руки были

покрыты татуировками, и он был физически огромен. С его ростом под два метра и

широкими плечами, которые были в два раза больше, чем у обычных мужчин, он

возвышался над большинством людей. Когда я впервые его увидела за барабанами, я

подумала, что он выглядит на их фоне так, словно играет на детской установке.

Его красивое лицо было испорчено глубоким шрамом, тянувшимся от глаза до