Вадим Львов - Лестница Аида

– Ты чего такой кислый‑ Стрелец, спросил он глядя на то, как он лениво пил шампанское и смотрел на очертания вдалеке острова.

– А чего уже радоваться? Ещё один шаг сделан.

– К чему шаг?

– К настоящему делу.

– А чем мы сейчас занимаемся? Это что – фигня?

– Нет брат, это важно. Очень важно, но это не дело. Это подготовка к нему. Артподготовка и подтягивание резервов‑ если тебе удобна военная трактовка вопроса.

– А что за дело? Хочешь Ароновича превзойти или Барбаша? Олигархов этих. кремлёвских…

– Да нет, брат – они не олигархи, они так, мелочь и ничтожества‑ мне это не сильно интересно…

– Ага. может ты брат – президентом стать хочешь?

Тут Стрелец резко повернул голову и посмотрел Когтю прямо в глаза. Там кипела какая то дикая энергия‑ обычно серые глаза Стрельца горели каким то серебристо‑синим, словно электрические разряды молний, огнём. И тихо, с угрозой спросил

– Ты считаешь, что из меня получится президент хуже Молчунова? Или хуже чем Буш? Я настолько туп‑ что не могу, по твоему мнению руководить страной? Это твоё личное мнение или вы все так считаете?

Словно ледяной ветер окатил меня…Кожа покрылась мурашками и руки непроизвольно задрожали – хотя никакими неврозами я не страдал

– Да ты что брат, попытался Коготь разрядить обстановку. Я ни то имел ввиду. Хотел сказать‑ что система не даст тебе стать президентом. Ты же это знаешь лучше меня. Так уж сложилось годами.

– Значит – эту систему, надо поменять. При этом Стрелец улыбнулся своим известным, волчьим оскалом. Ты со мной – Коготь?

– Я всегда с тобой, Стрелец. Ты сомневаешься?

– Нет ни в тебе ни в других ребятах я не сомневаюсь. Поэтому вы все и живы. И весело рассмеявшись он хлопнул Когтя по плечу.

Коготь вздрогнул как от удара в салоне бизнес – джета…Проснулся… Именно сейчас он понял, что то, чем он занимался последние восемнадцать лет в Организации – это шаги, этапы, этюды какого то грандиозного действа, спектакля, сценарий которого находится в одном экземпляре, исключительно в голове Стрельца. Когда он стал министром обороны – сказал своим соратникам фразу, смысл которой дошёл до Когтя, только сейчас‑ в самолёте.

– Пришло, братья – время реальных дел.

Джеймс Кайл. Вашингтон

Я хотел романтики полицейской службы – и получил романтику по полной программе. Можно даже с друзьями делится. Начиная с четвёртого августа – в меня стреляли, били по голове и пытались зарезать. Можно себя поздравить с началом работы в центральном офисе Бюро. К сожалению от моего разговора с Муравьёвым – осталась лишь запись на телефоне. Никаких конкретных фактов – мне прояснить не удалось, все подтверждения если они и были, пропали в результате нападения. Про Муравьёва можно сказать только то‑ что он руководил небольшой фирмой по разработке программного обеспечения. Очередная «ширма» для мафии. В компании работало несколько выходцев из России и Юго‑Восточной Азии. Обыски в офисе компании – не дали абсолютно ничего. Все хард‑диски были девственно чисты, просто стерильны. Кто‑то буквально выжег с них всю информацию. А сотрудники‑ пропали, растворились на просторах Америки. Эта ниточка – вела в никуда, в пустоту. Муравьёв – жил по поддельным документам и как сказали эксперты, все подделки были высочайшего класса. Это с трудом укладывалось в голове. Некий, приехавший из Европы авантюрист‑ почти год жил с Штатах по подложным документам, приглашал, совершенно официально на работу иностранцев и обзавёлся хорошим домом и машиной. При этом с размахом торговал наркотиками. А если бы он был террористом? На лицо‑ просто огромная дыра в системе национальной безопасности. Именно на это мне и указал шеф Догерти, когда я расстроено мямлил о своём провале.

– Да нет, ты молодец, хоть мы и взяли труп но от него можно запустить длинные щупальца, которыми можно кого‑ то ухватить. И запись – опять же.

Ту т дверь раскрылась и вошёл молодой человек с утончённым и несколько хищным, лицом – тонкий, хрящеватый нос, зелёные глаза и тонкие губы – подчёркивали некий аристократизм.

– Вот, знакомьтесь, Джеймс – это ваш напарник, агент Логан. Только что с самолёта.

Я протянул руку. Заочно мне этот аристократ не понравился из – за своей несколько слащавой внешности и брезгливого выражения тонкогубого рта. Однако рукопожатие его тонкой руки было сильным если не сказать‑ стальным. Это мне понравилось. Сразу видно‑ оперативник а не офисная штафирка.