Unknown - 5839e126-c205-4f77-90b3-07883d1e760c

Тюрьма была темной и душной. Войдя внутрь толстых кирпичных стен, Анника

почувствовала, как будто она заходит под землю. Она задавалась вопросом, так ли

мужчины чувствовали себя каждый день, когда спускались в шахту. Она не понимала, как

они это выносили. Дверь скрипнула за ней, заслоняя дневной свет.

— Ты так красива, как в день, когда мы встретились, — сказал он.

Единственный фонарь, который горел в углу освещал его, сидящего на полу в

дальнем углу камеры.

— Помнишь тот день? — он улыбнулся.

— Конечно, — она горестно опустилась на колени на покрытый грязью пол. — Ты

держал меня под дулом пистолета. Ты спас мою честь. И тогда же ты почти забрал её себе.

— Почти, — согласился он, просунув руку сквозь прутья, и закружил пальцами по

ней. – Должен был. Если бы я только потерялся в тебе в первую ночь или вторую, или

третью. Я должен был взять тебя, Анника, а потом… снова взять тебя.

Она засмеялась, чувствуя, как слезы обжигали глаза, и тщетно пыталась сдержать

их. – А у меня было бы права голоса?

— Что бы ты сказала, Анни?

— Да, — прошептала она. – Мой ответ тебе, Мерсер, всегда был «да».

Он поцеловал ее руку. — Мне очень жаль, дорогая. Роль джентльмена никогда не

была моей. Не хватает воздуха, как в узком костюме или женском корсете. Я даже не

должен был пытаться.

Она вцепилась в него через решетку. — Я не хочу, чтобы ты был джентльменом, –

сглотнула она, — Что случилось?

Он вздохнул. Даже в тусклом свете Анника могла видеть побои на лице, вероятно, бандиты Свиллинга. Про себя она снова прокляла Генри Свиллинга. — Я бы таскал по

чуть-чуть каждую ночь. Начальнику смены было сказано только делать вид, что

обыскивает меня. Тогда я бы нашел повод, смыться за туалетный холм и оставил дневное

в бутылке молока. Свиллинг пришел бы и позже забрал. Напыщенное дерьмо, — Мерсер

сплюнул на пол. — Я наблюдал за ним больше, чем он полагал. Он держал кучку

похищенного золота в своем кабинете в сейфе. На прошлой неделе один из больших

боссов прибыл с востока. Хотел узнать, как случилось, что жила не приносит прибыли. До

утренней смены Свиллинг поклялся прочесать на наличие воров и наказать их. Дерьмо, Анника, теперь я понимаю, что это часть шарады. Он один сыграл на опережение. Он

должен был бросить своим хозяевам косточку. И он знал, где найти такую.

— Что насчет Джеймса? — тупо спросила она.

Мерсер посмотрел на закрытую дверь, за которой Джеймс ждал с другой стороны. —

Я не знаю, — сказал он печально. — Я действительно не могу сказать, знает он или не

знает. Но в одном чертовски уверен. Он больший друг Свиллингу, чем мне.

Анника прислонилась головой к решетке и заплакала. Каттер и остальные дэйнсы

отказались от Мерсера. Она поняла это. И родной брат Мерсера будет стоять сложа руки и

смотреть на его повешение, пока доброе окружение Раздор-Сити будет жаждать крови

вора.

Мерсер смахнул упавшую прядь волос со лба. — Моя прекрасная шведочка, —

сдавленно произнес он. — Вытри свои слезы и расскажи мне о нашей земле. Земле, на

которой мы проживем нашу жизнь, и где я смогу любить тебя душой и телом каждый

день.

Даже если это и были несбыточные мечты, она все равно рассказывала ему об этом.

Голубое небо и открытое пространство для тех, кто испытывает дикую страсть к

путешествиям. Свобода жизни без присмотра и осуждения другими членами общества.

Место, чтобы жить и любить.

Когда она уже не могла говорить, он наклонился и поцеловал ее.

— А теперь иди, Анни.

— Нет, — упрямо сказала она.

— Анника, — поторил он. — Видишь, лучи солнечного света вокруг двери исчезли?

Сейчас темно. Если Каттер не придет, я не позволю тебе смотреть на то, что произойдет ...

— он запнулся и умолк.

Когда дверь в тюрьму распахнулась, Анника завопила и распласталась на решетке.

Они не заберут его. Только через её труп.

Голос Мерсера был бойкий. — Привет, брат. Ты пришел, чтобы отдать последний

долг?

Джеймс быстро отомкнул решетку. — Давай, нет времени. Сейчас время ужина, и

прямо сейчас никто не смотрит.

Анника посмотрел на него с недоверием. — Ты помогаешь нам?

Джеймс сбросил окаменелое выражение на своем лице, и оно приняло болезненный

вид. — Я не совсем злодей, как ты думаешь, Анника.

Джеймс взял рядом стоящую кувалду и ударил ей по задней стенке тюрьмы. Кладка

осыпалась, и он заглянул в темную дыру. Там и в помине никого не было за городской