Unknown - 5839e126-c205-4f77-90b3-07883d1e760c

Спасибо), Анника Долан. От всего сердца.

Анника посмотрел на скачущего мальчика, не обращавшего внимания на их

переживания. Она улыбнулась. – У него будет хорошая история, чтобы когда-нибудь её

рассказать, — сказала она.

Карлос кивнул, улыбнувшись в ответ. – Конечно, будет. Его детям и детям их детей,

— он махнул рукой в сторону гор, которые возвышались над шахтой Скорпиона. — В

конце концов, я всегда говорю ему, что еще до золота и до того, как появилась

дерревушка, де Кампо были здесь, — он кивнул широкими полями своей шляпы в её

сторону. — Так будет всегда.

Мерсер вернулся к работе на шахте. Анника не понимала его, но он не хотел

слышать никаких аргументов. Однажды он загадочно сказал ей, что это будет ненадолго.

И это еще больше её беспокоило.

Она сидела в узком кресле и ждала его. Дверь была приоткрыта, чтобы пропускать

слабый осенний ветерок внутрь. Вид быстро скачущего Мерсера на его черном жеребце, был причиной того, чтобы ее сердце затрепетало, и она тщетно пыталась подавить

нервное возбуждение, которое всегда наполняло ее, когда он был рядом. Он был

настолько естественен в седле, что выглядел бы нелепо, если бы делал что-то другое.

Потом, когда он соскочил с лошади, она уставилась на него в изумлении.

— Мерсер! Ты мокрый.

— Конечно, сахарочек, — он пожал плечами, пока снимал рубашку. — Пришлось

искупаться в Хассаямпе, не хотелось бы идти домой к моей леди с налипшим слоем

противной земли из шахты.

Она скривилась. — Большинство мужчин снимают одежду, прежде чем прыгают в

воду.

Мерсер захлопнул за собой дверь, невзначай расстегнув брюки. Он наблюдал за

выражением ее лица, когда она посмотрела туда. — Я не большинство мужчин, — жестко

напомнил он ей.

Анника сглотнула, когда ее тело начало реагировать от мысли, что Мерсер будет

делать то, что ему нравилось делать с ней. — Ужин остынет, — сказала она, указывая на

бобы и печенье, которые она ему наложила.

— Я согласен на холодный. — ответил он, поднимая ее из кресла и укладывая на

одеяла перед очагом.

Когда он резко поднял вверх юбку и уткнулся лицом между её ног, она ахнула. Он

быстро отмел её возражения своим языком. Мерсер был невероятно искусен, находя ее

глубочайший центр удовольствия. Она почувствовала, как распускается с ним, становится

влажной, пока он вылизывал её.

Он резко остановился, зависнув над ней и улыбнувшись. Он любил так делать,

довести ее до грани и задержаться, пока она не сойдет с ума.

— Пожалуйста, — простонала она, прижимаясь, отчаянно близкая к оргазму и

готовая сделать все, чтобы добраться к нему.

Он успокаивал ее. — Держись, я доведу тебя, дорогая. Но сначала мы немного

поиграем.

— Еще, — она задыхалась, когда почувствовала его пальцы в себе. — Жестче,

пожалуйста. О, жестче.

— Пока еще нет, Анни. Чем дольше ты будешь сдерживаться, тем сильнее он

обрушится на тебя. Боже, я люблю смотреть, когда ты почти готова кончить. Хорошо

Анни, скажи мне, как ты хочешь его.

— Засунь, — прошептала она.

Он поддразнил ее своим кончиком.

— СЕЙЧАС ЖЕ! — закричала Анника, и Мерсер вошел, она кончила с такой

интенсивностью, что забыла, где находилась.

Но Мерсер только начинал. С каждым толчком он говорил ей низким,

соблазнительным голосом, который уносил ее дальше и дальше.

— Я думал об этом, Анни. Все проклятый день, когда я был в мрачном аду этой

проклятой шахты. Ты все, чего я хочу, милашка, ты же знаешь?

— Да, — она всхлипнула, потому что она ему верила, когда он говорил это.

— Я люблю тебя, Анника.

— Да, Мерсер, люби меня крепче, — сказала она, снова приближаясь к пику

наслаждения, сжимая его и думая, что это было бы с кем-то другим. Она чувствовала, как

будто ее тело вылеплено под него. Когда он вздрогнул и послал свое семя глубоко в неё, она впилась в его шею, укусив и сильно засосав, пока он полностью не наполнил её.

Мерсер засмеялся, держась за шею. — Что это было?

Анника довольно потянулась. — Может быть, я в действительности древнее

существо, которое высасывает кровь из твоего тела.

Он приласкал ее грудь. – Ты еще что-нибудь пососешь?

— Может быть, если ты будешь хорошим.

Мерсер стал серьезным. — Я буду относиться к тебе хорошо, Анника. Настолько

хорошо, как смогу.

Он оперся на локоть, все еще играя с ее грудью, она провела пальцами по его груди.

Его тело было её бесконечным увлечением.