Unknown - 5839e126-c205-4f77-90b3-07883d1e760c

раздевшись, схватил ее.

— Мерсер, — застонала она, когда он затянул ее на кровать.

— Знаю, дорогая. Я буду осторожен.

Анника чувствовала, как влажнеет между ног, пока они неистово целовались. Ей

нравился вкус его кожи, ощущение его веса.

— Святой ад, — застонал он, склонив голову ниже, впервые полностью погружая

его напряженный член в её рот. Это то, о чем она думала прошлой ночью, когда в

одиночестве лежала в постели и желала его. Он схватил ее за волосы и показал ей, чего

хотел.

Анника слегка вскрикнула, когда он оттянул её голову дальше. Его взгляд был

возбужденным, когда он раздвинул её ноги и устроился между ними. Все эти ночи, когда

они играли в занятия любовью, он никогда не доходил до самой сути. А сейчас готов. Она

поняла.

— Мерсер, — прошептала она, касаясь его лица, — я так люблю тебя.

Он был у её скользкой щелки. Конечно, Анника слышала шепот почтенных дам, что

это будет больно. Но все будет в порядке, потому что боль мимолетна, если ты в руках

своего мужа. И все же, Мерсер Долан не был ее мужем. Она увидела в его лице, что он

выбрал сегодняшний вечер, чтобы проникнуть в нее и сохранить этот момент для себя.

Она не хотела останавливать его, не совсем так. Анника закрыла глаза и приготовилась.

— Анни, — сказал он с болью голосом, все еще не торопясь войти в неё. Этим

прозвищем только он называл ее. Она удивилась, когда он резко слез, перекатываясь на

спину, и судорожно вздохнул. Он заметил, как она смотрит на него и криво усмехнулся.

— Черт возьми, — сказал он.

— Дорогой, — она поцеловала его грудь. — Я хочу этого. Я хочу быть с тобой.

Мерсер отвернулся. — Когда ты так говоришь, Анни, сразу кажется, что нужно

встать и сделать предложение.

Она подумала о Мерсере Долане, как о муже. Картинку не так легко было

представить.

— Это что так страшно? — она поцеловала его грубую щеку, чувствуя щетину на

своей щеке. — Ты мог бы брать меня каждую ночь. Как хотел взять меня с той первой

ночи.

— А я мог ведь, ты же знаешь, — напомнил он ей, улыбаясь.

Анника влепила ему пощечину за его нахальство, и он в ответ жестко прижал её

руки вниз.

— И я могу прямо сейчас, Анника Ларсон, — сказал он с полной уверенностью, а

затем отпустил ее, нагибаясь под кровать, чтобы схватить бутылку виски, которую он там

оставил.

Он сделал несколько глотков, пока Анника наблюдала за ним со смешанными

чувствами. Мужчина был в бешенстве. Так часто она отчаянно хотела, чтобы вместо него

она любила Джеймса. Анника знала, Мерсер по-прежнему с дэйнсами. Её интересовало, посещает ли он Комнату Розы, когда ему приспичит. Да, Мерсер Долан делал так, как ему

заблагорассудится. И, вероятно, всегда будет.

Но потом он осторожно поставил бутылку на пол и прижал ее к своей груди. Мерсер

был жестоким бандитом, преступником. Тем не менее, рассудок исчез, когда она

оказалась в его объятиях. Анника понимала, что он в некотором роде заботился о ней, что

выходило за рамки простых плотских утех. Она понимала это, потому, что он был прав; он мог бы давным-давно лишить ее целомудрия и покончить с этим. Так кто же она для

него? Что может быть у них в будущем?

— Я слышала, Каттер Дэйн вернулся в Раздор-Сити, — сказала она.

Мерсер застыл. Он растягивал слова. — Что ты знаешь о Каттере Дэйне?

Анника приподнялась на локте. Он никогда не был очень откровенным, но сегодня

она подтолкнет его.

— Он ваш лидер, так? Лидер дэйнсов? И парней Таннеров тоже?

Мерсер хмыкнул. — Ты читала ту газетенку, которая приплыла сюда из Феникса. И, скорее всего, наслушалась Джеймса. Каттер Дэйн мой друг, Анника. Нет, он больше, чем

друг. Я доверю этому человеку свою жизнь. Я доверяю ему больше, чем доверяю своему

чертову брату. Я бы поехал с ним, даже если бы мы направлялись прямо в жерло ада. Я не

жду, что ты поймешь.

Анника ухмыльнулась.

— Боже мой, неужели ты думаешь, что есть что-то еще, чем ты бы меня смог

шокировать? Вспомни, как мы встретились, Мерсер Долан. Что было в том ящике, что вы

все равно украли из повозки? Ты никогда не говорил мне.

Мерсер улыбнулся.

— Бумага.

— Бумага? Ты имеешь в виду деньги?

— Я имею в виду бесполезную бл*ть бумагу. И не заговаривай мне зубы сладкими

речами. Я знаю, что это не шокирует тебя.

Мерсер снова лег на нее сверху. Он все еще был в боевой готовности. Своим

кончиком он поддразнивал ее, что сводило с ума. Мерсер это понял. Он улыбнулся и