Unknown - 3eafa058-389c-4d86-87ae-2c8bdbbade06

что он поворачивается и смотрит в камеру на меня.

— Мы должны узнать, — говорит он тихо. Спокойно. Он говорит со мной.

Ебать.

Я сажусь на край своего стула, мой кулак прижат ко рту, поскольку они

продолжают.

— Что дальше, Пакс? — спрашивает доктор Тайлер. — Помните, что вы в

безопасности. Он не может навредить вам.

— Я плачу и человек бьет меня. Он снова кричит. «Ты чертов ребенок. Этого не

должно было случиться. Ты чертов мелкий сопливый ребенок. Я не собираюсь в тюрьму

за это. Нет чертова выхода. И есть только один способ убедиться, что этого не

произойдет». Он хватает меня за шею и пихает на кровать рядом с мамой. Я смотрю вниз,

и ее кровь на моей рубашке. Я хватаю ее за руку и держу. Человек говорит мне закрыть

глаза. Пистолет издает щелчок. Я закрываю глаза крепче. Но ничего не происходит.

Теперь я понимаю, что затаила дыхание. Этого не может быть. Этого не может

случиться. Это слишком нелепо, слишком нереально. Неудивительно, что Пакс испорчен.

Нет. Ебаного. Чуда.

Я онемела, когда доктор спрашивает Пакса, что происходит дальше.

— Человек говорит мне, что не может убить ребенка. Он говорит, что просто не

может это сделать. Он берет меня за руку и крепко держит. Он сжимает ее слишком

сильно, но я больше не плачу. Он достает большой нож из штанов и режет им мою руку.

Он делает крест. Затем снова погружает нож в кровь и проводит над разрезом, и говорит :

«Поклянись кровью своей матери, что никогда не скажешь, как я выгляжу. Этот крест,

чтобы напомнить тебе, что я тебя отметил. Я всегда смогу найти тебя, в любое время,

в любом месте. Если ты когда-нибудь кому-то расскажешь обо мне, я убью тебя так

же, как твою маму».

— Потом он говорит: «Это ты убил ее. Они тебя тоже заберут. А плохие люди в

тюрьме делают плохие вещи с маленькими мальчиками, которые убили своих матерей.

Они будут делать тебе больно снова и снова, каждый день».

Слезы Пакса текут по его щекам, как и у семилетнего мальчика, которым он

является в настоящее время в своей памяти. Я буквально ною. Я смотрю на доктора, и

чувствую свои слезы.

— Пожалуйста, — прошу я. — Выведите его оттуда.

Я знаю, что доктор не может услышать меня. Но я все равно не могу перестать

просить. Для Пакса. Для маленького мальчика, который не должен больше это видеть.

Наконец, доктор кивает. Он, должно быть, решил то же самое.

— Пакс, вы в безопасности. Когда я скажу вам проснуться, вы проснетесь. И вы

будете помнить все, что сегодня рассказали мне. Вы понимаете?

Пакс кивает.

— Проснитесь.

Пакс открывает глаза, и они встречаются с моими через экран телевизора. Его

наполнены ужасом, который я никогда не видела прежде, и я надеюсь, что больше

никогда не увижу. Я спрыгиваю с места и врываюсь в их комнату, опустившись на колени

рядом с ним, поглаживая его спину, сжимая плечи, держа его крепко.

101

http://vk.com/world_of_different_books

Человек с желтыми зубами оставил на нем больше, чем один шрам. Ему не нужно

было резать его руку, чтобы сделать это. В его сердце навсегда останутся шрамы. Честно

говоря, я не представляю, как Пакс когда-либо сможет преодолеть хоть один из них.

Мысль заставляет меня плакать.

— Ты в порядке? — шепчу я ему, заставляя посмотреть на меня. На самом деле это

глупый вопрос. Конечно, он не в порядке.

Он смотрит на меня.

— Я не знаю, — говорит он честно. — Я просто не знаю.

Глава 20

Пакс

Я онемел. Совершенно заморожен, поскольку наблюдаю, как доктор выписывает

еще один рецепт Ксанакса и передает его Миле. Она обещает использовать его в случае,

если я буду в нем нуждаться. Он говорит ей, что я не должен быть один, и она

соглашается. Она говорит, что не оставит меня.

Я не могу себе представить, почему она не ушла после того, что услышала сегодня.

Я всегда говорил ей, что облажался. Но это... это пиздец.

Доктор проводит дополнительный час, разговаривая со мной после того, как я

проснулся, но я не помню ничего из того, что он говорил. Это были слова, размытые

очертания и шум. Статический. Это не имеет значения. Нет ничего, что он может сказать,

чтобы помочь. Он должен знать это.

Мила хватает меня за локоть.

— Готов?

Я киваю, и мы молча идем к машине. Мои ноги словно деревянные.

— Хочешь, чтобы я повела? — спрашивает она, смотрия на меня.