Unknown - 6001fbbe-81d2-472b-a1a3-fa8f482a95dd

- Вознаграждение? То есть он пошлет за тобой людей? - я даже не могу скрыть весь ужас в

голосе.

- Не людей, Габриэлла. Наемных убийц. Колдунов, которые знают миллион способов,

чтобы убить. Таких, как твой отец. И как я.

- Господи, Дориан. Почему ты раньше мне не рассказал? Мы должны что-нибудь сделать!

- С этим мы ничего не сможем сделать, Габриэлла! Я просто хочу отвезти тебя в

безопасное место.

- Меня? Почему меня? Какого хрена, вы все так обо мне печетесь?

Дориан сжимает руки вокруг руля, до тех пор, пока я не вижу, как его костяшки пальцев

побелели. Дерьмо. Здесь куда больше. Я должна была догадаться, что здесь должно быть

еще что-то.

- Есть условие, - бормочет он сквозь зубы. - Ты, в обмен на нас троих. Мы остаемся в

живых, если ты согласишься пойти к нему.

Я кусаю нижнюю губу, чтобы она не дрожала.

- А... тебе не кажется, что мы должны рассмотреть этот вариант?

- Блять, нет, - выплевывает Дориан, от резкости в его голосе я подпрыгиваю на месте. -

Это, черт побери, не вариант, Габриэлла. И если ты даже думаешь о такой вероятности, то

лучше сразу выкинь это из своей головы, потому что этому не бывать.

Дальнейший путь мы едем в полной тишине, даже без звуков радио, чтобы разрядить

обстановку в небольшом пространстве. Когда Дориан поворачивает на мою улицу, он

глушит двигатель чуть дальше моего дома.

Ему не обязательно было так поступать - он был в состоянии прорваться через нынешнее

защитное заклинание уже в течение нескольких месяцев. Нико останавливается прямо

позади него, но они ждут от нас сигнала, чтобы двигаться дальше.

- Я когда-нибудь рассказывал о том, как впервые увидел тебя? - его голос снова сдержан и

гладок, как шелк, но он не смотрит на меня.

- Нет.

- Это было на день Святого Валентина. Ты была в ресторане со своими друзьями. И там

был этот парень... Джаред. Я видел, как ты о нем заботишься. И по какой-то причине меня

приводило это в бешенство. Я мог бы убить тебя той ночью - по-крайней мере так

планировалось - но лишь увидев тебя, и твою привязанность к нему, решил подождать.

Наблюдал за тобой. Изучал тебя. Пытался понять, почему такая девушка как ты смогла

полюбить кого-то вроде него. Кого-то настолько смертного, слабого и обычного.

Наконец, Дориан поворачивается ко мне и снимает свои темные очки, позволяя мне

увидеть его - настоящего его.

- И сегодня я все еще задаюсь вопросом. Как такая девушка как ты может любить такого

как я? Не смотря на то, кем ты являешься, и через что я заставил тебя пройти, как ты

могла отдаваться мне снова и снова? Я не достоин тебя, Габриэлла, я точно это знаю. Так

что помни это, прежде чем попытаться сделать что-нибудь глупое. Я этого не заслуживаю.

Прежде чем я могу ответить, он выходит из машины и открывает мою дверь. Минутой

позже остальные присоединяются к нам, но держатся на расстоянии. Никто не ставит под

сомнение выражение абсолютного ужаса на моем лице, и я делаю вывод, что они уже

знают.

Они знают, что это либо они, либо я. Мы не можем прятаться вечно, и даже если бы

могли, что за жизнь это будет? Как я могу вечно держаться в тени от моих друзей и

семьи?

Я стучу в дверь и с нетерпением жду, готовясь к хаосу, который, несомненно, развернется.

Что они подумают о моей внешности? О моем решении? Черт, что же они подумают об

Александре?

Я слышу шум шагов, и странный, почти цветочный аромат с другой стороны двери. Это

не духи или те эфирные масла, которые Донна любит носить. Это ее магия.

Аромат слабый, но я чувствую, как он доносится до меня, наполняя мои легкие, искушая

мой язык. Инстинктивно, я делаю шаг вперед, желая попробовать больше, но Дориан

останавливает меня выставив руку перед моей грудью, чувствуя мое любопытство, как

если бы это было его собственное.

- Тебе нужно помнить, кем ты стала теперь, - шепчет он. - Мы тянемся к магии. Это в

нашей природе, хотеть использовать ее энергию. Ты должна держать под контролем эту

тягу.

Я киваю и выпрямляюсь насколько это возможно, прижав кулаки к бокам. Мои щеки

краснеют от стыда. Могу ли я убить Донну? Могу ли навредить единственной матери,

которую когда-либо знала?

Донна открывает дверь с яркой, приветливой улыбкой на лице, дразня моего внутреннего

демона. Но, как только видит нас, ее выражение лица меняется от шока к ужасу и к

крайнему восторгу.

- Слава Богу! - кричит она, заключая меня в объятия, без всякого намека на отвращение. -