Unknown - Искусство похищения сердец

Уверена, мое лицо покраснело – я так смущена. Жаль, я не могу сжаться в маленький комочек и избежать их вопросов.

– Так кто этот молодой ухажер? – спрашивает Нона. Она слегка толкает меня локтем: – Он красивый?

– Конечно красивый, мама, – говорит Кармелла с порога закусочной. Они с Фредом – прямо два сапога – пара. – Ведь наша Грэйси – красотка?

– Не может быть, что он сексуальнее меня, – говорит кузен Эдди, выпячивая грудь.

– Кто он? – снова спрашивает Нона, сияя.

Не знаю, что сказать. Я не особо часто ходила на свидания – всегда была слишком занята учебой, чтобы серьезно завести бойфренда, а потом, когда заболела мама, свидания фактически не были таким уж приоритетом.

– Скажи нам, – снова призывает Нона. – Позволь старой женщине немного порадоваться за тебя.

Я улыбаюсь:

– Ладно, ладно. Это парень, с которым я познакомилась благодаря этой арт-работе.

– Представляю себе, – говорит Кармелла, в то время как Фред вопрошает:

– Он обеспеченный?

Я колеблюсь, не желая пока говорить слишком много. Я понятия не имею, как пойдут дела с Сент-Клэром.

– Не гоните коней! Народ, это может быть просто одноразовое свидание.

Фред смеется своим раскатистым, объёмным смехом:

– Так, это значит «да».

Нона кладет руку на мое предплечье:

– Он тебе нравится?

Я смотрю вниз на землю, чтобы они не могли понять, насколько сильно.

– Да, – говорю я. – Но я беспокоюсь о сегодняшнем вечере. Думаю, он отведет меня в какое-нибудь фантастическое место, но мне нечего надеть.

– И это все? – вскрикивает Нона. – У меня есть подходящий наряд. Пошли.

Она берет меня под локоть и ведет в сторону своей квартиры ниже по кварталу.

– Но моя смена… – протестую я.

Нона с нетерпением выдает:

– Кармелла это уладит, не так ли? Все остальные, возвращайтесь к работе!

Ее короткие семидесятилетние ноги на удивление быстры, и вскоре мы оказываемся в большой, светлой квартире семейства ди Фиоре, занимающей два этажа, которую они купили еще в те времена, когда Норс-Бич был всего лишь захудалым районом иммигрантов, а не фешенебельным местом, как сейчас. Они могли бы получить миллионы, если бы продали ее, но Нона не желала об этом слышать – это ее дом.

– Этот сундук принадлежал моей матери, – говорит она, выуживая его из шкафа. Ему, похоже, столько же лет, сколько ей. – Она умерла молодой, как и твоя. Бедняжки. – Нона открывает крышку и благоговейно достает платье, убранное в полиэтиленовый чехол, наподобие тех, что используют при сухой химчистке. – Это был подарок от нее на мой двадцать пятый день рождения. Я была в новой стране, с новым мужем и почти не знала языка. Идя по улице, я чувствовала, будто каждый мог сказать, что я была просто девчонкой из маленькой деревеньки в сельской местности. Но это платье... это платье заставило меня чувствовать, что я «своя» и уместна тут.

Я задерживаю дыхание, пока она расстегивает змейку на чехле и торжественно достает содержимое: неподдающееся влиянию времени темно-синее платье из плотной роскошной ткани с детальной обстрочкой.

Я чуть не ахнула:

– Оно такое красивое.

– Гуччи, – говорит она. – Конечно же, еще с тех времен, когда никто не знал, кто это. Моя мама купила мне его в самом модном магазине в Риме. Она сказала, что мне нужно самое лучшее для моей новой жизни в Америке. Оно идеально пойдет твоей стройной фигуре. – Она протягивает его мне. – Немного коротковато для твоих длинных ног, но, думаю, ты запросто можешь хвастаться такими ножками.

– Я не могу… – я замолкаю. Оно такое прекрасное и так много значит для нее. – Оно ваше.

– Почему нет? – Нона смеется и гладит себя по животу. – Как будто я буду носить его в ближайшее время. Слишком много пасты. Для моей Кармеллы тоже уже слишком поздно. Но ты… тебе еще нужно такое платье, как это.

– Вы уверены? – спрашиваю я, в моих глазах стоят слезы.

– Ты же сказала, что он красавчик, верно? – Она копается в сундуке и достает пару темных туфель на высоком каблуке, которые ставит на пол, после чего подходит к своей шкатулке с драгоценностями и передает мне жемчужную брошь и жемчужные серьги: – Ты будешь выглядеть идеально.

Она приподнимает ворох моих волос к макушке.

– Надень это, – говорит она. – Позволь, я помогу.

Я позволила Ноне меня одеть. С поясом платье сидит как перчатка и действительно подчеркивает фигуру, которую я унаследовала от мамы.

Нона делает мне макияж перед своим старинным трюмо, уделяя особое внимание моим глазам.