Кристин Комафорд - SmartTribes. Как команды становятся успешными вместе

Безопасность, принадлежность и значимость очень важны для вашего мозга и вашей работы. Чем сильнее ощущение безопасности, и ментальной, и физической, тем лучше чувствуется связь с другими людьми, тем сильнее ощущение персональной значимости и возможности что-то изменить и тем больше успех организации, команды и самого человека.

Третья часть мозга – это гомогенетическая кора головного мозга, или неокортекс. Эта часть наиболее развита в человеческом мозге, и самая важная ее часть для нас – это префронтальная кора. Она позволяет нам планировать, изобретать, решать сложные задачи, абстрактно мыслить и думать о будущем. Она позволяет измерять свой опыт, сравнивать его с вымышленным идеалом и меняться, чтобы соответствовать этому идеалу. Префронтальная кора ответственна за социальное поведение, язык и сознание высокого уровня.

Ученые не знают, на что способна эта часть мозга, но все, от квантовых физиков до практиков вуду, знают, что в неокортексе – бездонный потенциал. Поэтому остановимся на нем.

Для упрощения разделим все сказанное выше на два состояния – «животное» состояние, когда у нас нет доступа ко всем частям мозга, потому что реализуются программы выживания, и «человеческое» состояние, когда у нас есть доступ ко всем ресурсам (см. рис. 2–1 и 2–2).

Рис. 2–1. «Животное» состояние, ограниченный доступ к ресурсам

Рис. 2–2. «Человеческое» состояние, полный доступ к ресурсам

Сегодня инновации и переход к следующему поворотному моменту зависят от того, управляется ли команда «человеческим» состоянием. Те управленцы, которые полагаются на страх, чтобы заставить людей работать, просто вводят их в «животное» состояние, и они ничего не придумывают, а просто используют старые схемы поведения. Нам нужно, чтобы члены нашей команды все время находились в «человеческом» состоянии, в котором они могут создать новые схемы поведения – и для успеха, и для провала. Брене Браун в своей книге «Благородная дерзость» отметила: «Если мы хотим снова разжечь интерес к изобретательству, мы должны очеловечить работу. Когда стыд становится движителем управления, умирает вовлеченность. Когда отсутствуют ошибки, мы забываем об обучении и инновациях»[3]. Управленческая практика удержания людей в «животном» состоянии не только устарела, но и абсолютно неэффективна.

Однако же «животное» состояние бывает полезно, и мы можем использовать его в критических ситуациях. Мы также можем использовать его для эмоциональной вовлеченности. Мы просто хотим убедиться, что у нас есть полный доступ ко всем частям мозга, поэтому у нас будут и позитивные эмоции, и позитивная инерция.

Давайте посмотрим на распространенный пример того, как «животное» состояние берет верх над «человеческим» состоянием и ведет к прекращению деятельности. Такое случается, когда люди теряют доступ к ресурсам, оказавшись в сложной ситуации. Предположим, сотрудник с высоким потенциалом заходит в кабинет руководителя и не может говорить, хотя и владеет информацией. Или временный руководитель начинает бубнить на встрече директоров, хотя все знают о его способности ясно мыслить. Или менеджера, который только что спас компанию, попросили сделать презентацию, объясняющую, какие действия он предпринял, а он плавает в материале. Все это примеры того, как «животное» состояние берет верх над «человеческим» состоянием.

Алекс – наш клиент, который работает в известной консалтинговой фирме. Его повысили до такой должности, которая требует гораздо более частых презентаций и гораздо большего общения с важными партнерами, и внезапно он утратил хватку и стал терять клиентов. Один из лучших работников скатился вниз. Что случилось с Алексом?

У каждого из нас был такой момент, когда мы избирали лучшее, по мнению нашего мозга, поведение для безопасности. Для Алекса таким поведением стало стремление к незаметности, потому что в детстве таким образом он избегал гнева родителей. Для юного Алекса такое поведение было гарантом безопасности. Сейчас его мозг снова и снова переводил его в режим животного, чтобы спрятаться от мира и выжить. Именно его «животное» состояние правило балом, тогда как «человеческое» состояние было глубоко спрятано.