Unknown - ab4b35f9-bcc9-4486-85d1-16f2de6a07ad

раскрыли рты. – Зарегистрированного на вас, мистер Каппуано.

Словно все кости вдруг превратились в желе, Сэм осела на диван.

– Почему? – прошептала она. – Почему они выбрали его своей целью?

– Когда вы вошли, мы как раз это обсуждали, – сообщил шеф Фарнсуорт. – Если

замешаны Джонсоны и их подельники, то лучшая версия, по-моему, «вы забрали мое, я

заберу ваше». Чистейшая и простейшая месть. Джонсоны хотят твоей смерти или

наказания. Как они узнали бы машину Каппуано?

– Я в ней ездила, – призналась Сэм. – Недавно. И у меня несколько раз возникало

чувство, что кто-то за мной следит.

– Детектив Круз предположил связь, скорее, с делом О’Коннора, чем с Джонсоном, –

вмешался Малоун. – Стоит приглядеться, особенно потому что заодно выбрали целью

Каппуано.

Фарнсуорт повернулся к Нику:

– Вам известно что-нибудь, что могло связывать сенатора с террористами или

терроризмом?

– Он бывал в Комитете национальной безопасности, работая в основном над законом

об иммиграции, но его коротко проинструктировали об антитеррористических

инициативах. Нас обоих.

– Хотелось бы разобрать по косточкам закон, который он проводил, – заметила Сэм.

– Возможно, я что-то в этом проворонила. Я думала на брошенных любовниц, но они

обычно не подбрасывают бомбы.

– Да, – согласился Малоун. – Они, скорее, стремятся отрезать члены.

– Вот поэтому я сосредоточила внимание на личной жизни. – Сэм встала и заходила

по комнате. – Мы обнаружили череду недавних любовниц, некоторые жаловались на его,

э, пристрастия. – Она послала сочувственный взгляд Нику, поскольку он слышал об этом

впервые. – Но, возможно, Круз прав. Может, эта «Лорена Боббит» хочет сбить нас с толку.

– Ему отрезали член ? – вскрикнул Хиггинс, покрываясь бледностью.

– Эту деталь мы ухитрились скрыть от прессы, – выразительно глядя на детектива,

сказал Фарнсуорт.

– Да, сэр. – Хиггинс встал, чтобы откланяться. – Мне лучше вернуться в лаборатори.

Сэм закатила глаза:

– Возвращайтесь в свою нору, Хиггинс, и оставьте грязную работу тем, кто в поле.

– Это по вашей части. Я пошлю вам данные, когда они у меня появятся, но могу

сказать, что действовали грубо, и вы счастливо отделались, сержант. Вам чертовски

повезло.

– Да, – согласилась Сэм. – Я в курсе.

Она проводила его взглядом до выхода, повернулась и увидела, что все мужчины

уставились на нее.

Явно почуяв приближение большой битвы, Селия ретировалась в кухню.

– Прежде чем все вы наброситесь, – сказала Сэм. – Хочу кое-что сказать.

Пожалуйста, послушайте и не прерывайте.

Когда они молча согласились, она прижала кулак к болевшему желудку и секунду

смотрела каждому в глаза – папе, своему герою и опоре, шефу Фарнсуорту, лучшему другу

и уважаемому вожаку, капитану Малоуну, боссу и наставнику, и Нику, быстро ставшему

самым важным для нее человеком. Все они заботились о ней. В этом она не сомневалась,

как не сомневалась и в том, что они не остановятся ни перед чем, чтобы защитить ее.

– Уверена, что вы двое уже состряпали план, как бы засунуть меня в безопасное

место на неделю, – обратилась Сэм к отцу и начальнику, – но этого не будет. – Не успели

они выразить протест, как она подняла руку и остановила их: – Я буду работать над делом,

пока его не закрою, и не собираюсь позволять какой-то шпане или террористам, или кто

там подложил бомбу в наши с Ником машины, убрать меня с улицы. Пусть они не думают,

что у них какая-то власть надо мной, я собаку съела на этой работе, и вы это знаете. –

Помолчав, она снова посмотрела в глаза каждому. – Я знаю, вы беспокоитесь. Но если хоть

немного заботитесь обо мне, то не станете просить меня стать трусихой. Не стану

отрицать, эта бомба меня чертовски напугала. – Сэм посмотрела на Ника. – Когда я

увидела твое окровавленное лицо, у меня чуть сердце не остановилось. Поэтому я хочу их

достать. Даже если нет других причин, кроме того вреда, что они причинили тебе, уже это

для меня недопустимо. – Жесткое выражение на лице Ника смягчилось, улыбка, засиявшая

в его глазах, наполнила сердце Сэм чувствами, прежде ей незнакомыми. Обращаясь к

шефу, она заявила: – Дайте мне работать. Я буду действовать со всей предосторожностью.

Буду изучать версии здесь и оставаться как можно ближе к дому, но прятаться я не буду.

Смею утверждать, что любой из вас скорее не ушел бы с линии огня, чем сбежал бы от