Unknown

На лице капитана Шодая, появившегося на экране сразу после нуля, поддергивалось левое веко. Так…

Он заговорил на квангуском. Непонятные слова булькнули в наушниках – но тут же подключился компьютер скафандра, затараторил, переводя:

- Сегодня в четыре ноль-ноль по общегалактическому времени, «Черна» приняла на борт зонд, запущенный с далекой орбиты нашей системы. Содержавшиеся на нем записи…

И голос в наушниках, и капитан Шодай на экране смолкли. Капитан на мгновение закрыл глаза, быстро потер переносицу.

А может, смахнул слезу…

- Квангуса больше нет. – Сказал он без всякого перехода. Без объяснений, без предисловий. – Сейчас мы покажем запись, которую принес зонд.

Капитан исчез, на экране возникла планета. Частые голубые проблески воды – то ли моря, то ли цепочки из слившихся озер, накрученные на планетную сферу в разных направлениях. Зеленые мазки, жмущиеся к голубому – места, где удалось посадить земные растения.

Ближе к полюсам зеленое исчезало, уступая место бурому и красно-коричневому. Лед на полюсах охватывал планету двумя кружевными шапками. По краям тянулись белые изрезанные фестоны, завиваясь перышками – там лед взрезали горные отроги.

И россыпь огоньков вокруг. Идущие на посадку и взлетающие корабли, спутники. Крендель орбитальной базы, зависшей чуть ниже одного из полюсов…

Смерть пришла из ниоткуда. В полном молчании. Сначала исчезла половина базы, превратившись в распухающее серое облако. Потом от округлого бока планеты словно откусили кусок. Из дырки рывком стрельнула коричневая хмарь, размазалась по черноте окружающего космоса. По всей сфере суматошно засияли искры – корабли бежали, спешно покидая планету.

Дыра стремительно разрасталась, коричневая хмарь выметывалась частыми фонтанами. Взлетающих кораблей становилось все меньше, облачко из цветных огоньков потихоньку утягивалось в дальнюю от растущей дыры сторону экрана. Корабли отступали, пытаясь спастись.

И все происходило в полном молчании. Планета вместе с людьми гибла без звуков, без стонов, без криков.

Далекая тихая смерть миллионов…

Она дотаяла до конца, эта бедная планета. Потом на смену непроглядно-черной картинке, припудренной коричневым, появился капитан. Сказал медленно, тихо, почти не двигая губами:

- Сейчас… сейчас я дам вам время на размышления. И на скорбь. Но вы должны знать, что остатки нашего флота, вместе с торговыми кораблями и прогулочными яхтами, сумевшими взлететь, отступили за орбиту Зейра.

Крайняя, шестая планета их системы, вспомнил я.

- Именно они послали зонд с сообщением. Адмирал Енрикей принял на себя общее командование. К сожалению, президенту Черных спастись не удалось. Его челнок взлетел, но на выходе из атмосферы он столкнулся с малым торговым кораблем. Выживших нет. Адмирал собирается дождаться дня, когда напряженность подпространств подрастет достаточно, чтобы позволить свернуть подпространства в туннель. И уйти к Броунингу. Он предлагает нам лететь на Рунову. На прямой Турания-Рунова напряженность подпространств всегда высокая. Через пять прыжков мы будем там…

Он замолчал, вскинул подбородок – и сморщился. Я вдруг понял, что капитан Шодай изо всех сил сдерживает слезы.

- У всех у нас остались близкие на Квангусе. По которым мы будем скорбеть. Но сейчас, здесь, на корабле, я прошу всех держать себя в руках. На двенадцать часов по общегалактическому времени назначаю совещание. И жду на него всех офицеров. Там… там мы решим, что делать дальше. Конец связи.

Он исчез, а я остался лежать в кресле пилота. Уставясь в экран, на который снова вернулась панорама темного неба, украшенного серебряной запятой «Черны». Уставясь – и ничего не видя.

Квангус погиб. Целый мир погиб за несколько минут. Это звучало настолько дико и невозможно…

Глава пятнадцатая. Серая метка

В ложементе я просидел ещё минут десять, не шевелясь. Потом встал и вернулся в полевой модуль, спрятанный в отсеке челнока.

Содрал с себя медленными, размеренными движениями скафандр. От душа отказался, но постоял под лампой ультрафиолетового света, закрыв глаза. Дотопал до спального мешка, лег и уставился в серо-зеленый потолок модуля.

Перед глазами навязчиво вставало – шар Руновы, надкусанный сбоку. Коричневый выброс, надкус растет, превращая сферу в полумесяц…

Не выдержав, я сел. Протянул руку, нащупал рядом с изголовьем на подвесной полке комм, пожалованный когда-то контр-адмиралом Дорофеевым. Натянул на руку, сел одним рывком и потребовал: