Аляска Ангелини - Невыносимый

— Заходи. Диана только что закончила готовить ужин.

Все, что я могу сделать — это кивнуть, заходя внутрь. Медленно обвожу взглядом кухню. Ее короткие волосы открывают длинную шею в тот момент, когда она смотрит вниз на печь. Вся верхняя часть спины выставлена напоказ из–под наряда, который как предполагается, является коротким черным платьем. Чертовски коротким платьем. Мне с трудом удается сглотнуть, когда Джейми подходит к столу, перехватывая взгляды, которые я бросаю. Чем ближе мы подходим к барной стойке, тем больше становится видно не прикрытые нарядом участки тела. Мой член такой твердый, что я едва могу идти прямо.

— Садись. Я принесу тебе выпить.

— Нет, — отмахиваюсь рукой. Я знаю, что мой голос звучит немного громче положенного. Диана оборачивается, и ее взгляд впивается в мой. Пелена перед глазами превращает цвета в однородное месиво. Кроме нас двоих больше не существует ничего. Словно в тот момент, когда мы смотрим друг на друга, время замирает.

— Ах.

Я едва слышу, как Джейми возвращается на кухню. Он проходит перед Дианой, которая моргает и отстраняется. Пот начинает струиться по моей коже, и я вдруг чувствую себя еще хуже. Диана связана со мной единственной вещью — правдой. Чем–то, что она даже не ассоциирует со мной, и это только все усложняет. Я всегда сражаюсь за то, чего действительно хочу. Всегда. И видя ее, мне хочется это доказать. Я ненавижу себя за то, что не смог оправдать ее надежды.

Ответственность. Мое счастье или чья–то жизнь. Это так сложно. Я не могу просто взять и уйти. Мужья, жены, дети, родители… они не должны терять своих близких из–за того, что я повернусь спиной ко всем, кто нуждается в моей помощи.

Осматриваю комнату. Бл*дь, мне нужно выпить, но нет ни одного гребаного шанса, что я останусь здесь на ночь. Не так близко от нее.

— Кстати, пахнет вкусно, — я пытаюсь держаться от нее на расстоянии. Будь вежлив. Пахнет действительно хорошо, независимо от того, хочу я есть или нет.

— Спасибо. Диана потратила на приготовление почти два часа. Правда же, рабыня?

Моя улыбка тает, и ревность лавиной разрушает каждый дюйм моего тела, когда я вижу, как он прижимается к ее спине и опускает голову. Вдыхая аромат ее кожи у шеи, он шепчет ей что–то на ушко. Близость. Это… интимная близость. Я приближаюсь, впиваясь в них взглядом, и опираюсь ладонями на стол. Меня настолько сильно охватывает ярость, что я не сразу понимаю, как близко нахожусь. Они теперь вместе, и он не сказал мне? Занимаются любовью так, как она хотела, чтобы это делал с ней я?

Тело Дианы остается напряженным, но я отталкиваю прочь эту мысль, нацеливаясь на Джейми. На человека, которого считал своим другом. Разве я не говорил ему, чтобы не было ничего интимного? Что я убью его? Он посчитал, что это шутка?

— Должно быть, теперь осталось недолго, — Джейми поворачивается ко мне, чуть приближаясь и наклоняя голову набок. — Ты не передумал насчет напитка?

Правильно. Я все еще тут.

— Да, вообще–то, я передумал.

— Отлично. Я принесу один для тебя.

Мне плевать, слышит ли Джейми мой гнев или нет. Контроль во второй раз ускользает у меня из рук. Я нахожусь между двух огней: сокрушить свой мир или забрать свою рабыню. Ни один из этих вариантов не имеет право на существование, если я хочу сделать все правильно.

Диана надевает прихватки и поворачивается в сторону раковины. Перед ней вздымается пар, но я не могу оторвать глаз из–за того, как шикарно она выглядит. Я уже видел ее с макияжем, и все же… сейчас она так красива. Я почти не узнаю женщину, которая воспользовалась помадой и карандашом для глаз.

Мой взгляд опускается ниже, останавливаясь на декольте, открывающее такой аппетитный вид на ее шею. Черт, я умру за нее. Мне не стоило приходить. Я хочу ее тело больше, чем мне казалось. Даже больше, чем когда она впервые переступила порог моего дома; моя одержимость стала реальной.

— Иди сюда, — передо мной появляется стакан, но я не могу оторвать свой взгляд. — Знаешь, — говорит он, понижая голос, — у нее есть некоторые довольно полезные качества. Она — великолепный повар. И, — подчеркивает он, — на нее приятно смотреть, когда она это делает.

Я поворачиваю голову, ощущая, как ярость от его слов выходит на новый уровень.

— Что я, бл*дь, говорил тебе, когда ты увозил ее?

— В какой именно части разговора?

Я наклоняюсь ближе.

— Ты чертовски хорошо знаешь, о какой части речь. Какого черта здесь происходит?