Аляска Ангелини - Невыносимый

— Ты же не собираешься больше капризничать, не так ли?

Я качаю головой, когда он разворачивает меня лицом к себе.

— Нет, Господин.

— И согласишься сегодня уйти, правда же?

Мое сознание почти отключается.

— Что?

Он вздыхает и откидывается на спинку, еще сильнее сминая пакеты.

— Ты должна уйти, Диана. Я хочу, чтобы на некоторое время ты осталась с Джейми.

Я до сих пор не понимаю, о чем он говорит. Опускаю вниз подол платья и натягиваю лиф вверх, пытаюсь тем самым прикрыться.

— Но почему? Потому что я плохо себя вела? Я уже сказала, что этого больше не повторится, — мой мозг так затрахан, что я ничего не понимаю.

— Нет, рабыня, — неподдельное беспокойство в его голосе заставляет меня ему верить. — Ты и я… Я никогда так не сближался со своими рабами. Но ты, ты — другая. Мы так с тобой похожи. Наша боль. Я никогда не хотел спасти кого–либо сильнее, чем старался сделать это с тобой. Теперь, когда тебе намного лучше, мы должны положить конец тому, что происходит между нами. Это с самого начала было ошибкой.

Все, что я могу делать, это моргать как дура в состоянии полного шока. Никаких эмоций. По крайней мере тех, что я могу понять. Я знаю, что это займет некоторое время. Я или взорвусь в сложной ситуации, или промолчу, но результат будет еще хуже. Такое со мной уже происходило, и я осознаю, что будет дальше, когда перебираюсь на переднее сиденье.

Я так и не нашла слов. Ни в тот момент, когда он присоединился ко мне в машине, ни тогда, когда мы вернулись домой.

Господин продолжает наблюдать, изучая каждое мое движение. Я понимаю его. Знаю, он боится, что от его новости я могу поддаться плохому настрою. И может быть, в некотором смысле, он прав. Я помогаю нести сумки, но чувствую лишь шок и истощение. Боль погружает свои клыки глубоко в мое сердце. Думала, что меня вернули к жизни, но пламя угасало. Смерть не манит меня, но я разрушена. Мне хочется причинить ему боль так же, как он только что сделал со мной. И какой бы заманчивой не казалась эта идея, я знаю, что мне это не поможет. Он прав. Пришло время уйти.

— Рабыня, — я поворачиваю голову, продолжая вынимать из пакета коробки с макаронами, и расставлять их на полки в кладовой.

— Я думала, что мы это уже прошли, — в моем тоне нет никакого сопротивления. Я отвечаю просто… монотонно. Как чертов робот, ждущий от него очередного предательства, чтобы умереть или переключить меня из режима зомби в весьма раздосадованную женщину. Это еще произойдет, просто… не сейчас.

— Диана. Я знаю, сейчас ты расстроена, и я искренне сожалею об этом. Если бы я мог найти другой способ… — он качает головой. — Наверное, мог бы, но я захотел тебя задолго до того, как встретил. Это была корысть. Похоть. У меня были планы оставить тебя, но… это не сработает. Не с такими, как мы.

Я делаю шаг вперед, чувствуя, как сужаются мои глаза. Теперь я в гневе.

— Как мы? Это как, Севастьян ? Пожалуйста, просвети меня, потому что я чертовски, бл*дь, запуталась!

Глубоко выдыхая, он расправляет плечи.

— Мы так похожи друг на друга. Я не могу быть с тобой и продолжать помогать другим. Я буду отвлечен и потеряю концентрацию. Кто–то может умереть из–за этого. Мне жаль, но я не могу рисковать. Я не хочу быть ответственным за подобное снова.

Я моргаю. Один раз. Два. А затем возвращаюсь к пакетам. У него свои причины, но все равно это адски больно — знать, что он выбрал не меня; хотя в действительности мы ничего не знаем друг о друге, кроме того, что он — Господин, а я — рабыня.

— Вероятно, Джейми уже на пути сюда. Я позвонил утром, чтобы пригласить его на ужин. Хотел, чтобы вы двое сблизились еще больше, таким образом, ты сможешь уехать с ним в конце недели.

Я забрасываю консервы на полку.

— Нет проблем. Я не буду с ним драться. Буду уступчивой маленькой рабыней, пока не окажемся в Портленде. Потом я пойду домой. Подальше от тебя, его, и всего дерьма, которое идет с вами в комплекте.

Господин отступает назад, оставляя меня одну в маленькой комнате. Черт, мои глаза жжет от непролитых слез, и я не хочу ничего больше, чем отправиться в свою комнату и сломаться. Но я не стану, если хочу помочь себе. Севастьян — ничто, лишь воспоминание, которое мне нужно оставить позади, как пролог для новой Дианы. Я побывала в аду и вернулась обратно, пережив достаточно, чтобы начать первую главу своей новой жизни. Первое, что я сделаю, получив свободу — стану лучше.

Глава 19

Господин