admin - upload

уже сгустились сумерки, и в помещении было темно. Мой взгляд то и дело устремляется к

темным окнам напротив, где в любой момент я надеюсь увидеть Доминика. Мне хочется

увидеть, как окна зальет золотистый свет, и в них появится его знакомый силуэт. Не имея

возможности пообщаться с ним в течение дня, я порой разговаривала с ним в своем

воображении. Но сейчас я отчаянно жажду увидеть его вновь.

Уделив Де Хэвилленду необходимое внимание, я устроилась на диване ужинать –

простое блюдо из пасты с артишоком, перцем и козьим сыром, который я прихватила в

продуктовом магазине по дороге домой – с бокалом вина и парой книг о моде. Обычно я

не пью в одиночестве, но, кажется, так по-взрослому потягивать холодный, крепкий

напиток, перелистывая страницы.

Я зачиталась фотоисторией Dior и New Look. Прошло некоторое время, прежде чем

я вновь подняла голову, а подняв – ахнула.

В квартире напротив наконец-то горел свет. Светильники на тумбочках включены, я

вижу их мерцание. В первый момент мне не видно, что в квартире. Шторы подняты, но

прозрачные занавеси, которые я не заметила, когда была в его квартире, полностью

опущены на окно. В результате можно видеть силуэты в комнате, слегка искаженные и

непривычного размера, но все же узнаваемые. Я могу разобрать мебель, стол и стулья. У

всего другие формы, когда смотришь в таком свете: что-то вполне обычное может

показаться экзотическим и необычным. Я вижу странную форму: низкий прямоугольник с

устремленными вверх пиками, как будто животное лежит на спине с вытянутыми вверх

лапами, и только через некоторое время вспоминаю, что это низкое сидение,

запримеченное мной в той квартире.

Я встаю, тихо и медленно подхожу к окну. Уверена, что из квартиры напротив меня

будет не видно, да и не слышно тоже, но все же я осторожна.

В комнату вошли две фигуры. Одна женщина и один мужчина, это очевидно, но

невозможно узнать, кто именно, хотя мужчина, должно быть, Доминик. Они предстают

черными тенями на фоне белой пелены занавесок, легко передвигаются, садятся. Скорее

всего, окно открыто, так как занавес сдвигается и колышется, будто от ветра, еще больше

искажая тени. На некоторое время он замирает, позволяя мне вновь сфокусироваться на

сцене, а затем снова морщится и дергается. Я теряю их из виду.

"Черт побери!", - ворчу я себе под нос: "Замри уже!"

Невыносимо раздражает знать, что Доминик там с кем-то. Кто это? Наверно,

Ванесса, вечно маячившая в прошлом. Но тени настолько неопределенные, что я просто не

могу разобрать, она это или нет. Я знаю, что это женщина, так как могу видеть ее силуэт и

форму платья, но все остальное расплывчато. Это очень расстраивает.

Де Хэвилленд вскакивает на подоконник рядом со мной. Он садится, обвивает свой

хвост вокруг лап, моргает и наблюдает, как пара голубей порхает с крыши на деревья.

Начинает вылизывать лапу. Хотела бы я быть такой безмятежной и спокойной. Однако

вместо этого, я таращусь на противоположную квартиру, пытаясь разглядеть, что там

происходит.

Неужели я ревную? Конечно!

Хотя пока между мной и Домиником ничего не зашло дальше одного свидания, но

все же не могу избавиться от охватывающего меня чувства собственничества. Прошлой

ночью за ужином он сказал, что с Ванессой у него все кончено. Так почему сейчас в

квартире с ним женщина?

Но…Я не спрашивала: встречается ли он с кем-нибудь еще?

Эта мысль бьет меня как снежным комом и я ахаю. Надо быть идиоткой, чтобы

предположить, что он одинок. Когда я практически умоляла его о поцелуе в конце вечера,

тянула к нему лицо и приоткрывала губы, то думала, что напряжение между нами было

сексуального характера. Возможно, это было просто неловкое смущение с его стороны,

когда он понял, что я сохну по нему.

Вдруг он рассказывает ей об этом прямо сейчас?

- Да, она милая, но я думаю, что вел себя немного неразумно, - говорит он, наливая

спутнице бокал ледяного шампанского. - Прошлым вечером она явно решила, что я

собираюсь ее поцеловать. Я не знал, как быть, поэтому чмокнул в щечку. Предложил

прогуляться завтра. Она одна, и я подумал: ей будет приятно, если кто-то покажет

окрестности. Просто хотел быть дружелюбным, но теперь беспокоюсь, к чему это

приведет.

Его подружка смеется, взяв бокал:

- Ах, Доминик, на свою беду у тебя слишком доброе сердце! Ты наверняка знаешь,