MaryIv - upload

был жениться?

Я повернула голову и увидела человека, которого старалась избегать

все утро… Жасмин. У нее были гламурные черные волосы, пронзительно

голубые глаза и фигура модели, не удивительно, что парни так

ухлестывали за ней. Ходили слухи, что у нее с Брендоном была интрижка,

но вместе я их никогда не видела.

— Это не так, — сказала я, пытаясь ее урезонить, и отошла от зеркала.

— Есть более веская причина, почему мы поженились, которую тебе

никогда не понять.

Видимо, ей это показалось смешным, и она расхохоталась.

— Бедная ты заблудшая душа. Ты ничего не знаешь о своем, так

называемом, муже. Он рассказал мне, почему женился на тебе. Ты знала,

что мы только что занимались сексом прямо в подсобке уборщицы? Он не

любит тебя и хотел бы, чтобы этой свадьбы никогда не было.

Мне стало больно не от того, что он был с ней в подсобке, а потому, что

он рассказал ей о причине. Я не просила его хранить тайну о том, что

творилось у меня дома, но все равно чувствовала себя преданной. Почему

он рассказал именно ей что-то настолько личное, хотя еще вчера казалось,

что он был так внимателен к моим чувствам?

Она подошла ко мне и ехидно улыбнулась.

— Ты ничего не значишь для Брендона. Вся школа знает, что ты -

очередная его шутка. Кто захочет такое ничтожество, как ты? Ты - всего

лишь посмешище в альбоме выпускников, на которое все глазеют.

Слезы обиды покатились по моим щекам, я не смогла ответить ей,

потому что она была права. Почему я вообще решила, что Брендону или

какому-либо другому парню может понравиться кто-то вроде меня? Я была

44

сломлена. Я навсегда останусь той девушкой, которую никто не любит, и до

которой никому нет дела.

— Советую тебе держаться подальше от Брендона, иначе расскажу

всем, почему вы поженились, — сказала она, оттолкнув меня к стене прочь

со своей дороги. — Запомни, дорогуша. Он мой, и никто не заберет его.

Когда она ушла, мир вокруг меня начал стремительно вращаться, и я

погрузилась в темноту, в которой меня преследовал смех Жасмин.

Когда я, наконец, очнулась, то первое, что заметила, что лежу на

кушетке в кабинете медсестры, и надо мной мигает свет. Второе - как кто-

то кричал, что им лучше найти того, кто это сделал, потому что если он

опередит их, то они заплатят. Третье - это голос Жасмин в моей голове,

говорящий о том, что Брендон рассказал ей, почему мы решили пожениться.

— Мистер Митчелл, я понимаю, вы расстроены, но вы не можете так

просто врываться сюда и шуметь. Есть система видеонаблюдения, мы

пойдем и проверим, кто зашел в туалет вместе с мисс Ван, — сказал другой

голос.

— Меня не волнует ваша система, — кричал Брендон.

— Вам лучше узнать, кто это сделал до того, как узнаю я, потому что,

когда я это выясню, расплачиваться им придется в аду. Я обещал защищать

ее, а не прошло даже двадцати четырех часов, как она лежит без сознания

в женском туалете.

Заговорила женщина.

— Сэр, пожалуйста, успокойтесь. Почему бы вам не пойти и не узнать,

очнулась ли ваша девушка, и тогда мы могли бы задать ей пару вопросов.

Вы знаете о синяке на ее лице?

— Да. Почему, вы думаете, я и обещал защищать ее? — добавил он

быстро.

— И она не моя девушка. Она моя жена. Мы поженились, и сейчас она

Митчелл, это так, чтобы вы знали.

Это было последнее, что я услышала, потому что тут же в комнату, где

я лежала, просунулась голова Брендона.

Я всмотрелась в его лицо и увидела, что на нем вспыхнул гнев, как

только он увидел меня, лежащую там. Он вошел и сел на кресло рядом с

кушеткой, попытавшись взять меня за руку, но я отодвинулась, чувствуя

боль из-за того, что он посвятил кого-то в подробности моей личной жизни.

Я ничего не хотела, кроме как забыть обо всем, что случилось, и уйти.

— Ками, что произошло в туалете, кто тебя обидел? — спросил он,

пытаясь контролировать свою злость.

— Здесь копы, они задают вопросы о том, что с тобой произошло,

особенно когда увидели синяки на твоем лице. Они думают, что это сделал

я, но спасибо женщине из бюро, она сказала, что синяки были у тебя еще

вчера утром.

— Не важно, — ответила я и отвернулась от него. — Все это уже не

важно, просто оставь меня одну.

— Боже, только не начинай, — застонал он. — Почему ты просто не

скажешь мне, кто тебя обидел, чтобы их могли наказать?

— Почему ты не можешь рассказать мне о своем прошлом? — Я снова