Что-то еще не народилось, что-то уже ушло
Но, кстати, нет в современной отечественной фантастике и четкой схемы национального государства, основу которого составлял бы “примат крови”. В рассказах (да и в некоторых романах - мельком) такие варианты встречаются, но широкой популярности они пока не пользуются [19].
Нет и сценария, в котором происходит раскол России на несколько самостоятельных государств. А ведь посреди ельцинской эпохи он обсуждался вовсю! В качестве примера можно привести роман Вячеслава Рыбакова “Человек напротив” [20]. Идея была навеяна “парадом суверенитетов”, начавшимся на территории России после принятия Декларации о госсуверенитете РСФСР. По всей видимости, в начале 90-х возник массовый страх распада России по сценарию распада СССР, впоследствии рассосавшийся.
КАК ИЗМЕНИТЬ СИТУАЦИЮ?
Очевидно, что положение дел в России не удовлетворяет ни писателей-либералов, ни патриотов. Первые не создали в фантастических текстах сколько-нибудь устойчивого, прописанного в подробностях образа будущего. Вторые смоделировали несколько разных вариантов. Но и те, и другие хотели бы перемен. Тексты фантастов дают целый спектр ответов на вопрос, как добиться желаемого.
Тихие методы
Сторонников “тихих”, то есть социальных методов работы, направленных на массовую трансформацию общественного сознания путем долгого и тяжелого труда, в нашей фантастике немного.
Возможность повлиять на ситуацию в стране путем победы на выборах всерьез обсуждает один Андрей Столяров (роман “Жаворонок”). Он дает подробное описание региональных выборов и подводит читателя к выводу: одна безнадежная пакость эти выборы. Борьба компроматов, соревнование ораторов и пиаровских возможностей, в итоге не приводящее к желаемому результату: к лучшему ничего не меняется. В том же романе предложен более радикальный способ действий: поднять массовое общественное движение, запалить народ, привести дело к порогу гражданской войны и... опять не работает.
С. Витицкий (Б.Н. Стругацкий) отметился в прессе выступлениями крайне либерального, сугубо западнического толка. Его общественная позиция широко известна и не требует комментариев. Но его рецепты изменения российского общества далеки от радикализма и революционерства: “Мельницы Господа мелют медленно”, - говорит он в романе “Бессильные мира сего”. Никакой спешки. Никаких резких движений. Главные методы работы - во-первых, постепенное превращение человечества в сообщество “людей воспитанных”, то есть неагрессивных и настроенных гуманистически; во-вторых, выращивание элиты, культивирование определенного рода талантов, способных в нужный момент осуществить взрывную, исключительно эффективную коррекцию реальности. Элита, “ученики” педагогов, посвященных в законы бытия и умело “растормаживающих” таланты своих подопечных, держится кучно, один помогает другому, а все - всем.
Автор этих строк Дмитрий Володихин, столь же явно выразивший свою приверженность к им-перству, почвенничеству, православию, также предлагает “тактику бега на дальнюю дистанцию”, без радикальных решений. Важнее всего всеми силами сохранять культурную самостоятельность, заботиться о пропаганде русского языка, литературы, истории, православия и постепенно внедряться во все административные структуры страны ради будущего поворота ее к православной версии консервативной революции (роман “Убить миротворца”, ряд статей).
Война?
Социальная революция и гражданская война, слава Богу, находят еще меньший отклик в умах наших фантастов. Ольга Славникова в романе “2017” показывает гражданскую войну как нечто неизбежное: в период слома старого мира и перехода к новому не обойтись без волны насилия и крови (См. главку “Куда идем?”). При этом участники войны не очень хорошо понимают, из-за чего она идет и почему они оказались на той или другой стороне, - словно некие информационные комплексы “направляют” ту или иную толпу на смертоубийство путем неявного программирования, почти магического воздействия. Причем сама Славникова к подобной неизбежности относится как к грядущей трагедии: текст построен так, что авторская позиция совершенно очевидна.
Несколько сложнее трактовать роман Бориса Руденко “Те, кто против нас”. Две борющиеся группы вступают в вооруженный конфликт, напоминающий гражданскую войну в микромасштабе. Однако сложность состоит в том, что Руденко вроде бы следует известной теории Диденко о существовании разных видов людей. И трудно сказать однозначно: биологический фундамент у конфликта или социальный. Очень похоже на аллегорию: один из видов объединяет криминалитет, силовиков, коррумпированных чиновников, а другой - их жертв, подозрительно похожих на представителей либеральной интеллигенции.
Читать дальше