Дмитрий Володихин: Требуется осечка...

В нашей фантастике обсуждаются главным образом два варианта глобализации:

· объединение мира под эгидой Запада [6];

· реорганизация мира под эгидой ТНК.

Систему аргументов в пользу евроамериканской глобализации (вариант 1) привел в романе “Тело угрозы” Владимир Михайлов. И даже намек­нул: за этим процессом стоит международная масонерия; ее действия следует воспринимать в по­ложительном ключе, поскольку они направлены на достижение благой цели. Ольга Славникова в романе “2017” пишет о том, что человечество за­держалось на пороге нового мироустройства. В ближайшие десятилетия наша реальность рух­нет, и ей на смену придет реальность глобализа­ции, сопровождаемая, во-первых, виртуализаци­ей общественной жизни, заменой реальности “картинками”, и, во-вторых, столь существенным техническим скачком, что значительная часть на­селения просто не способна даже представить се­бе его масштаб. И не то чтобы Славникова явля­лась сторонницей глобальной метаморфозы, нет, просто писательница демонстрирует уверен­ность в неизбежном ее наступлении.

Наиболее оригинальный и фундаменталь­ный роман (чуть не сказал “труд”!), связанный с проблемами глобализации и антиглобализма, принадлежит перу Кирилла Бенедиктова. Это знаменитая “Война за «Асгард»”, собравшая це­лый каскад литературных премий. Московский писатель слил воедино глобализационный про­ект и “консервативную революцию”. Получилось следующее. На Земле к середине XXI века устано­вилось главенство объединенной евроамериканской цивилизации. Прочие - например, те же арабы или латино - находятся по отношению к ней в более или менее зависимом положении. А внутри объединенного Запада победил сверхконсервативный проект, ставка сделана на чис­тоту белой расы и ценности, принесенные в Аме­рику переселенцами, прибывшими на корабле “Мэйфлауэр”... На планете, пережившей демогра­фический взрыв, на всех явно не хватит нормаль­ной пищи, плодородной земли, чистого воздуха, а главное - питьевой воды. Южные народы, “сы­ны Муспелль”, больше не являются объектом на­качки гуманитарной помощью. Их место - резер­вации, и грядет “окончательное решение” вопро­са, иными словами, очищение Земли от “неполноценных” этносов; ведь они, с точки зрения белого Запада, только жрут, плодятся и гадят. Ме­сто России - ровно посередине между сверхбо­гатым Западом и Югом, обреченным на истребле­ние. Но Россия - уже не Восток. Она представля­ет собой нечто вроде буфера или придатка к по­бедившей цивилизации. На ее территории сохраняется минимальная независимость, поли­тическая и культурная, и даже появляются кое-ка­кие социальные новинки. Правда, это приобре­тения не для слабонервных: новое издание кре­постного права и свирепый технифицированный терроризм. Надежды на возвышение нет никакой, но незначительная возможность влиять на дела мирового уровня (хотя бы и через дея­тельность террористов) сохраняется.

Вадим Панов в романе “Московский клуб” и Илья Новак в “Demo-сфере” показали другой ва­риант будущего, выросшего из глобализацион­ных проектов. В обоих случаях решающую роль играют крупные корпорации. Собственно, глоба­лизируется экономика. У Панова помимо “анкла­вов” (мегаполисов, полностью контролируемых корпорациями) продолжают существовать “тра­диционные” государства. У Новака государств уже фактически нет.

В остром публицистическом тексте Констан­тина Крылова (он же писатель-фантаст Михаил Харитонов) “Новый мировой порядок. Словарь” функции государств сведены к минимуму, реаль­ная власть - у тех же транснациональных корпо­раций. Есть целый ряд произведений менее из­вестных авторов, так или иначе “вводящих” в мир будущего всевластие крупных корпораций, фак­тически выстроивших глобальное сообщество в соответствии со своими интересами. Таким об­разом, этот вариант представлен несколько ши­ре предыдущего, где ядром глобализационного проекта является Запад. Панов видит в таком ва­рианте развития событий шанс для России, а по­тому относится к нему положительно. Новак под­черкнуто нейтрален, не выражает авторской по­зиции эксплицитно. Однако в его романе новое мироустройство приводит к катастрофе и гибели человечества.

Дальше всего пошла глобализация в повести Геннадия Прашкевича “Золотой миллиард”. Тут уж нет никаких государств, нет народов и нет корпо­раций, а есть лишь культурный, высокоразвитый Экополис - и огромная голодная периферия, ко­торую ему приходится кормить и которой ему следует опасаться. Текст страшный, очень откро­венный и подводящий читателя все к той же мыс­ли: когда-нибудь с периферией покончат, при­няв. “окончательное решение”. Повесть по сво­им идеям тяготеет к космизму советских времен, а по отношению к двум основным вариантам сто­ит на особицу. Прашкевич не занимается объяс­нением механизмов общественной трансформа­ции, его интересует результат.