Николай Фокин - М Ы Р О Д И Л И СЬ И Ж И Л И Н А У Р А Л Е – Р Е К Е ...

духовным. В старших классах он привык выполнять “умные” задания по

черчению, решать сложные задачи по алгебре и геометрии, составлять и

объяснять “странные” схемы, рассматривать географические карты,

запоминать названия незнакомых городов и рек... А здесь, в

“Маслопроме”, его знания оказались никому не нужны.. И большие цифры

финансовых отчетов для брата не имели конкретного смысла... Он не видел

в них реального содержания...

8

В нашем доме с давних пор существовал строгий порядок: к вечеру

родители обязательно заканчивали все серьезные хозяйственные дела.

Проверяли : напоен и накормлен скот? закрыты на ночь куры ? чисто во

дворе? И лишь после такого “контроля” отец и мама разрешали себе

заняться “своим, личным”: переодеться в “чистое, домашнее”, еще раз

умыться, неспешно поговорить с дочерью и зятем о прошедшем дне,

расспросить ребят о школьных уроках и отметках, делах и

развлечениях...Поговорив со всеми и помолившись перед семейной

иконой, они спокойно приступали к ужину...

130

За вечерним столом обычно собирались все члены семьи.. Таково

“правило” нашей семейной жизни, нарушаемое лишь в “самые горячие”,

т. е. в летние рабочие дни (сенокос, бахча и пр. ). Оно соблюдалось многие

годы. Но после жестокого, непонятного “приговора по старшему сыну” в

доме что-то “сдвинулось”. Братья - подростки чувствовали, что

происходит нечто странное, но разгадать “ тайну нашей жизни” не могли..

Иногда у сестры и ее мужа объявлялись “срочные” вечерние дела, и

они на несколько часов покидали дом. Гриня теперь часто задерживался в

конторе, чтобы “срочно написать нужную бумагу”, и не всегда успевал

придти к ужину. Рассматривать поведение сестры и брата как протест

против своеволия отца?.. Не хотелось бы так думать . .

Василий, узнав о “неразумном”, “диком”, “невежественном” (по его

словам) решении старшего брата, прислал возмущенное письмо, в котором

обвинил его в том, что не заботится о будущем своих детей, что Иван -

“слепой”, так как не видит “нового времени”, в которой живут и дальше

будут жить его дети. Письмо младшего брата сначала обидело отца

(“нашелся еще один умный учитель..., своих детей пусть учит!.. много он

знает!..“), но затем что -то заставило его еще и еще раз выслушать

написанное... Слова Василия о “новом времени” несколько смутили отца..

Взглянув внимательно на жизнь в городе, он сделал неприятный (для себя)

вывод: действительно, наступило “другое”, тяжелое и непонятное время и

объединить родных людей ”под одной крышей” становится все труднее и

труднее. Отец неохотно, но все - таки стал иногда признавать (пока “по

мелочам”) за старшими детьми право на самостоятельные мысли и дела.

Но, ссылаясь на свой большой жизненный опыт, всегда говорил:

”Подождите.. Не теперь, а через год - два, когда подрастете и поумнеете...”

После нескольких спокойных разговоров - объяснений с мамой, после

более внимательного знакомства с письмом Василия отец признал, что с

Гриней “немного погорячился”. Однако исправлять свою “ошибку” не

спешил. В следующем году, может, он и отменил бы свой “запрет” и

согласился бы отпустить сына в далекий город. Но новые невеселые

события, о которых отец никогда серьезно не думал (полагал, что они не

коснутся нашей семьи,) не предоставила ему такой возможности ....

9

Осенью большая жизнь ворвалась в наш дом...Совсем не так, как

думалось и хотелось раньше. Она встревожила всех, но особенно сильно

маму, своим чутким сердцем ощутившую приближение неминуемой

беды...

Днем в доме, как обычно (т. е. в отсутствие отца) громко, кричал

“черный круг”. Радио радостно сообщало о новой “трудовой победе

131

ударников - стахановцев” в социалистическом соревновании и мировых

рекордах добычи угля в шахтах Донбасса, о небывало высоких урожаях на

колхозных полях Поволжья и строительстве новых заводов в Сибири и на

Дальнем Востоке и т. д. Лишь изредка передавались тревожные новости о

войне. Но она проходила где - то далеко, в чужих странах.. И все же

сообщения из Европы невольно рождали беспокойство в душах людей:

“Еще неизвестно, куда повернет жизнь... Не дай Бог, не в ту сторону...”

Возникали тревожные мысли о возможной будущей войне и в нашей

стране, хотя власти не говорили о ней...

В тот последний мирный год миллионы парней были призваны в ряды