Николай Фокин - М Ы Р О Д И Л И СЬ И Ж И Л И Н А У Р А Л Е – Р Е К Е ...

запомнила на всю жизнь. Сестра могла быть продавщицей в соседнем

магазине, но торговля, которую она хорошо знала («базарный опыт»),

всегда вызывала в ней недоверие и тревогу: «Обязательно обманут, когда

будешь считать деньги». Пришлось Шуре идти на валяльную фабрику с

традиционным для того времени названием «Красный Октябрь».

До революции в городе работала небольшая пимокатная фабрика

купцов Шубняковых. Дешевые черно-серые валенки – «пимы» (не очень

хорошего качества) постоянно покупали рядовые жители города и области:

каждый уралец зимой обязательно надевал их во время сильных морозов,

отправляясь в луга за сеном или на Урал (на багренье). Накануне больших

зимних праздников многие казаки покупали у мастеров-кустарей красивые

92

фетровые «чесанки», – своего рода свидетельство материального

благополучия семьи.

В годы бурных трагических событий фабрика прекратила работу. Ее.

хозяева, опасаясь преследования новых властей, бежали из города. Рабочие

разошлись по домам. Часть оборудования разграбили «заботливые»

уральцы. Оставшиеся в цехах станки и механизмы нуждались в серьезном

ремонте. Здание на углу Коммунистической и Дмитриевской (бывших

Крестовой и Хвалынской) улиц в голодные годы превратилось в

прибежище бродяг и нищих, пьяниц и бандитов. Оно пугало прохожих

разбитыми окнами и мрачной пустотой, экзотическими запахами и

громкими ночными криками.

Фабрика находилась в центре города, и это обстоятельство, наверное,

спасло ее корпуса от полного разрушения. В середине 20-х годов власти

попытались наладить на ней ручное производство валенок, но из этой

хорошей затеи ничего дельного не получилось: в течение года новые

катальщики изготовили лишь несколько сотен пар зимней обуви.

Фабрику восстановили в годы первой пятилетки: приехавшие

специалисты проверили цеха и станки и определили их рабочий

потенциал. Недавно назначенные руководители привезли из Москвы новые

станки и приборы, восстановили котельный цех и паровую мастерскую.

«Красный Октябрь» готов был начать новую трудовую жизнь.

Но старые, опытные мастера не рвались возвращаться в цеха. многие

работали как свободные кустари-пимокаты. И их чесанки по-прежнему

привлекали внимание горожан. Массовое производство дешевых валенок-

пимов старых специалистов не интересовало.

Дирекция фабрики вынуждена была организовать курсы подготовки

молодых рабочих и объявить набор учеников. Среди них оказалась и моя

16 -летняя сестра. Работа на фабрике означала, что с мечтой об учебе и

школе ей придется окончательно распроститься.

Двухэтажное здание фабрики находилось недалеко от нашего дома,

что, бесспорно, имело серьезное значение для Шуры: ведь она будет

работать в разные смены, бегать по улице не только днем, но и ночью, что

небезопасно ( в городе случались грабежи и убийства).

Сестра отправилась на «Красный Октябрь», как уже говорилось,

вопреки своему желанию. Но именно фабрика с ее шумным коллективом

стала для Шуры выходом из замкнутого домашнего мира, из однообразия

бахчевых дел, от которых сестра устала душой и которые уже ненавидела.

Может, поэтому она и согласилась пойти на фабрику, совсем не думая о

том, какой тяжелой может оказаться ее новая работа ?

Женщины (в катальном цеху работали одни женщины) встретили

молодую работницу приветливо. Они радовались, видя рядом с собой

красивую черноглазую девушку. И одновременно удивлялись, не понимая,

93

почему она оказалась здесь: «Неужели другого места в городе не нашла?».

Но Шура не хотела объяснять, как и почему она попала в цех. Общение с

опытными мастерами и работа в на фабрике стали для сестры и

своеобразной проверкой ее физических и моральных сил.. Впервые попав в

катальный цех, она невольно растерялась: постоянный грохот механизмов,

влажный воздух, неприятный запах грязной шерсти – все это было тяжело

для нее, привыкшей к чистому воздуху, яркому солнцу и спокойной работе

на земле. Здесь, в цеху, многое было иначе. Тяжелее и сложнее, чем на

бахче.. Весь рабочий день надо было стоять у станка, следить за его

работой и вовремя выполнять определенные производственные операции.

Но возвращаться на бахчу не хотелось: устала от одиночества и

постоянного копания в грядках. В цеху всегда рядом работали люди, с