Unknown - Navsegda

поговорить со мной. Могу только представить себе, какие мысли проносились в ее голове

целую ночь. Наверное, большую часть вчерашнего вечера она ненавидела меня и всячески

мысленно обзывала.

— Спасибо, что вчера рассказала мне обо всем, — благодарит она, садясь рядом со

мной в гостиной.

Я просматриваю в перемотке запись телевизионных программ, поедая датские

булочки из ее холодильника. Ужасно странно быть гостем в доме человека, которого вы

довели до белого каления.

Я киваю.

— Понимаю, что тебе было нелегко в этом признаться, но, по правде говоря, для

меня это хорошие новости. Мне стало легче оттого, что Бен хотел рассказать мне о

свадьбе. Пусть он так этого и не сделал.

Я снова киваю. Теперь нужно выговориться ей. А я просто должна помолчать и

выслушать.

— В любом случае, это всё в прошлом. Тогда я не знала тебя, а ты не знала меня.

Нам нет смысла обижаться друг на друга или сердиться. Кому от этого будет лучше? Бен

сам принимал решения, в независимости от того, какое влияние мы обе на него оказывали.

Он в ответе за свои поступки, а не ты и не я. Он любил тебя достаточно сильно для того,

чтобы жениться на тебе так, как он это сделал. Какая мать не пожелает своему сыну такой

любви? Знаешь, родив мальчика, ты воспитываешь его правильно и достойно, надеясь на

то, что он вырастет сыном, знающим, что такое любовь, и способным на нее. Как мать, ты

надеешься на то, что он вырастет чутким и страстным, что он будет знать, как нужно

относиться к женщине. Я выполнила свою работу. Бен вырос именно таким. И он любил.

У него было мало времени на этой земле, но он провел его в любви. Он любил тебя.

— Спасибо, — говорю я. — Но всё равно простите за то, что я не рассказала вам об

этом раньше.

— Выкинь это из головы, — отмахивается она. — Я вот что еще хотела тебе

сказать… Ты бы понравилась мне. Не буду притворяться, что понимаю твои отношения с

родителями. Это ваше дело. Но ты бы мне понравилась. И я бы захотела, чтобы мой сын

женился на тебе.

После ее слов у меня возникает ощущение, что я всё сделала не так. Не в том

порядке. Я должна была встретиться с ней, а потом уже выходить замуж за Бена. Если бы

я так поступила, то, может быть, ничего бы не случилось. Может быть, Бен сидел бы

сейчас рядом со мной, хрустел арахисом и бросал скорлупки в пепельницу.

— Спасибо, — благодарю я.

— В последнее время я много думаю о тебе. Похоже, я так и не смирилась со

смертью Бена. Так и не приняла ее. Я всё еще скорблю по мужу, и потеря сына… для

меня это невыносимо. Невыносимо настолько, что я не пыталась даже пережить смерть

сына. Наверное, то, что ты стала частью моей жизни, то, что я помогаю тебе пережить

потерю Бена, помогает мне избегать мыслей о том, как самой ее пережить. Я думала, что

если помогу тебе начать жить заново, то и сама смогу начать жить заново. Но, похоже,

это не так. В детстве Бен каждый вечер залезал к нам со Стивеном в постель, чтобы всем

вместе посмотреть шоу «Своя игра». Он не понимал ни один из вопросов, но ему

нравилось слушать сопровождающие игру музыкальные звуки. В общем, помню, как

133

однажды Бен лежал между нами и я думала: «Это моя семья. Моя жизнь». Я была так

счастлива в тот момент. Со мной двое мужчин. Они любят меня. Мое место — рядом с

ними. А теперь я лежу в той же самой постели, а их обоих уже нет. Наверное, я еще не

осознаю в полной мере, как это на мне отразилось.

Сьюзен не срывается. Не рыдает. Она спокойна и искренна. Она потеряна. Я не

видела этого раньше, потому что потеряна сама. Но теперь я вижу, что Сьюзен нужно…

что-то. Что-то, за что она сможет держаться. Для меня этим чем-то была она. Она была

скалой посреди шторма. Меня всё еще штормует, но… я тоже должна стать скалой.

Должна не только пользоваться поддержкой, но и оказывать ее. Пора «весь мир крутится

вокруг меня» закончилась довольно давно.

— Чего бы вам хотелось? — спрашиваю я.

Сьюзен, кажется, всегда знает, что мне нужно, ну или по крайней мере думает, что

знает, но с такой уверенностью, что и меня в этом убеждает.

— Я не знаю, — отвечает она с такой тоской, словно ответ где-то есть, вот только

она не знает, где его искать. — Не знаю. Наверное, мне нужно много с чем смириться.

Принять произошедшее. — Она ненадолго замолкает. — Я не верю в существование рая,

Элси. — Ее голос надламывается. Глаза превращаются в узкие щелочки, уголки губ