Cassia Leo: Knox-4

— Я не знаю. Но я обязательно выясню.

Я встаю, и иду к двери, Мари семенит за мной.

— Разве ты не должен взять подмогу? Ты не можешь идти туда один.

— Снаружи меня ждет человек. — Я поворачиваюсь к ней лицом, когда открываю дверь. — Оставайся здесь. Не отвечай на телефон и никому не открывай дверь. Ты поняла меня?

Она кивает, и я сквозь волнение, я вижу проблеск надежды в ее глазах

— Будь осторожен.

— Буду.

— И, Марко?

— Да?

— И не проявляй к ним никакого сострадания.

— Не буду.

Глава 5

Ребекка

Они перевозят нас. Наконец-то!

Потребовался небольшой план, и несколько дней голодовки, но наконец-то мы с Литой заставили вытащить нас из этого подвала. Вчера мы обернули наш завтрак, тосты и яйца, огромным количеством туалетной бумаги и спустили их в унитаз, от этого он засорился. Затем мы подсунули тарелки обратно под дверь, смочив кусок туалетной бумаги кровью. Это был кровь из моего пальца. Но это привлекло их внимание.

И, наконец-то, когда один из идиотов пришел забрать наши тарелки, мы услышали его голос.

— Какого хрена?

Мы закричали ему, что у нас критические дни, и что наш туалет засорился. Ни вчера, ни сегодня мы от них ничего не слышали.

Мы уж было подумали, что ошиблись, но потом увидели напечатанную на компьютере записку, два шелковых капюшона и две пары наручником, просунутых под дверь. В записке говорилось, что мы должны снять нашу обувь, одну руку пристегнуть к трубе под раковиной, а второй натянуть на голову капюшон. Ночью они перевезут нас в другое место. А это значит, что наш план сработал!

Они дали нам на все десять минут, а потом должны спуститься к нам. Этого момента мы и ждали. Это наш шанс сбежать.

Серые глаза Литы поблекли от недостатка еды. Обычно, они никогда не пропускает прием пищи и есть шесть раз в день, маленькими порциями. У ее биологической матери диабет, и она утверждает, что маленькие регулярные приемы пищи уберегут ее от него. Тем не менее, пять дней в подвале, принимая пищу по два три раза в день, и у Литы началась изжога и вздутие живота. От такой ситуации мы обе плакали и смеялись, а что еще нам оставалось делать в этой тюрьме.

— А может тебе притвориться, что ты умираешь от низкого уровня сахара в крови, — шепчет Лита, пока мы сидим на деревянном полу, под раковиной, с капюшонами на голове.

Только у нее в семье были диабетики, но я бы отлично сыграла роль умирающей. Не думаю, что они в курсе медицинских историй наших семей. Но я участвовала в театральных постановках в колледже, и прямо сейчас мне это может пригодиться.

— А что, если им нет дела до этого? Или они просто насильно скормят мне пару конфет или чего-то подобного?

— Тогда перейдем к «плану Б»

— И это…?

— Царапаться, драться и кричать.

Я ничего не сказала Лите о том, что могу быть в положении. Это маловероятно, учитывая историю Нокса, ведь обратная вазэктомия далеко не всегда успешна. И я не хочу видеть жалось в глазах Литы, когда позже выяснится, что я не беременна. Да, несомненно, я из-за этого расстроюсь. Не имеет значения, насколько тяжело мне было стараться не думать о том, каково это, иметь ребенка от Нокса.

Время идет. В любую минуту они могут спуститься в подвал, чтобы забрать нас. У меня нет времени посвящать Литу во все детали, но мне необходимо сказать ей, почему я не могу сделать то, что она предложила.

— Я не могу участвовать в «плане Б». Возможно, я беременна.

Ее рот открывается.

— Боже мой. Почему ты не сказала мне об этом раньше?

— И как бы это прозвучало, я, возможно , беременна, а возможно и нет.

— Тебе надо что-то поесть. Мы вообще зря все это придумали.

— И что нам оставалось, смириться?

— Ладно, прости. Как ты себя чувствуешь? — свободной рукой она убирает волосы от моего лица и от этого жеста меня захлестывают эмоции.

— Если честно, я чувствую себя так, будто в любую секунду умру прямо здесь. — Я стягиваю свой капюшон, и киваю на капюшон в ее ладони. — Нам надо одеть их. Они скоро придут.

Мы обнимаем друг друга свободными руками, а затем надеваем капюшоны на головы. Мое сердце громко стучит. Со вчерашнего дня, когда они перестали нас кормить, я пыталась не допустить обезвоживания, но, несмотря на это чувствую себя слегка сонной и заторможенной. Я точно не смогу отбиться от этих парней, даже если они будут в наручниках и с завязанными глазами.

— Лита, я люблю тебя. Даже если в течение последних семи месяцев ты плела интриги, чтобы разлучить нас с Августом.