Алёнка - Ryzhaya lyubi menya vo lzhi chast 2

— Я не знаю, как. Я уже все перепробовала.

— Что мой сын ценит больше всего?

Я откинулась на спинку стула, когда официант принес наши салаты. Я дождалась, пока он уйдет и только потом ответила.

— Семью, — ответила я, ковыряясь вилкой в салате.

— Верно, — согласилась Люка. — Так дай ему ее.

Я замерла. Неужели она действительно имеет в виду то, что только что сказала?

— Ребенок? Думаешь Калеб хочет ребенка? — мы ни разу не говорили о детях после того, как поженились. Я даже не думала о такой возможности. Не уверена, что вообще хочу детей. Мне достаточно Калеба. Это Калеб хочет детей. Всегда хотел.

— Дети сближают людей, — улыбнулась она. — Особенно, когда они отдаляются.

Несколько минут мы ели в тишине, а затем она снова заговорила.

— Тебе не следовало позволять ему нанимать ту женщину.

Я поперхнулась.

— Оливию? — уточнила я.

Люка кивнула.

— Да, Оливию. Она проблема. Всегда была. Прошлое должно оставаться в прошлом, Лия. Сделай то, что должна. Я полностью на твоей стороне.

Тогда я впервые задалась вопрос, как много Люка знает о тех месяцах, пока у Калеба была амнезия. Знает ли она что-нибудь о том времени, которое он провел с Оливией? Рассказал ли он ей?

Я отправилась домой, намереваясь поговорить с Калебом о детях, но не успела и рта раскрыть, как он сообщил мне, что переезжает обратно в свою квартиру.

— Ты бросаешь меня? — спросила я, не веря, что это на самом деле происходит. — Мы же были счастливы... до суда. Мы просто прекратили общаться, Калеб. Мы можем пойти к психологу.

— Ты была счастлива. Не уверен, что и я был.

— Так ты обманывал меня?

— Ты никогда не спрашивала, Лия. Ты закрывала глаза на то, что не желала замечать.

— Все из-за «Пренавена»? Из-за тех людей, что умерли?

Он поежился.

— Мне правда тяжело понять, почему ты приняла такое решение.

— Ты из-за этого переменил ко мне свое отношение?

Он холодно рассмеялся.

— Еще когда женился на тебе, я знал, что проблемы есть, — он вздохнул и выглядел при этом почти грустным. — Вся эта ситуация заставила меня самого посмотреть на себя другими глазами.

Я не понимаю. Мой отец манипулировал мной. Конечно, он понимал это. Что именно он подразумевал под «проблемами»?

Двадцать четыре часа спустя Калеб ушел.

Депрессия даже рядом не стояла, с тем, через что я прошла. Я потеряла отца, карьеру и мужа в течение года. Свернувшись калачиком, я рыдала несколько дней... недель. Но никто не пришел ко мне. Я пыталась дозвониться сестре, но она почти никогда не брала трубку. У Катин был новый ухажер и она просила не беспокоить ее, а моя мать переехала в наше летний домик в Мичигане сразу же по оглашению приговора.

Я позвонила Сэту. Хоть мне и не следовало делать этого.

Глава 33

Настоящее …

Я мучилась из-за звонка Кэш. Съела еще изюма в шоколаде. Снова смотрела Нэнси Грейс. Поискала в интернете картинки кошек со смешными подписями. Никто не знает, что они мне нравятся; это секрет. Но Сэм застукал меня.

— Серьезно?

Я закрыла ноутбук.

— Попробуй только кому-нибудь рассказать.

— Кому я расскажу? Твоему книжному клубу?

— У меня есть друзья, — настаиваю я. — И никто из них не читает, — я одурела от количества сахара в крови, потому хихикаю. Сэм приподнимает брови.

— И ты гордишься этим?

Я отворачиваюсь, прижимаю колени к груди. Нянь превращает все забавное в критику.

— Нет, Сэм, — вздыхаю я. А потом, подумав, добавляю, — Я много читала... в старшей школе.

— Космо?

Он складывает белье — он все время складывает белье.

— Ты никогда от этого не устаешь?

— Устаю. Но это моя работа.

О да .

— Я читала романы. Но потом появились занятия поинтереснее.

Я кладу в рот еще несколько изюминок и смотрю на экран телевизора, звук которого выключен. «Но потом появились занятия поинтереснее, а именно трахаться с мальчиками », хотела я сказать.

— Сэм?

— Хмммм?

— Что было в коробке, которую Оливия открыла на вечеринке в честь ее дня рождения?

Он встряхивает одеяльце и умело складывает его в маленький квадрат.

— Тебе какое дело?

— Что если она была от Калеба? — тихо спрашиваю я.

Сэм не смотрит на меня.

— Кэмми так и сказала, — говорит он. — Но я не знаю, что там было, так что не спрашивай.

Я запихнула в рот еще одну пригоршню изюма в шоколаде. Притворилась, что прикусила язык и выкрикнула « Ауч !», чтобы скрыть слезы, подступившие к глазам.

— Лия, — говорит он, — это нормально, если тебе больно. Ты должна сказать ему об этом. И кстати, если ты планируешь сделать карьеру в театре — лучше не делай этого.