Остановившись на парковке возле супермаркета, я чувствую себя потерянной. Потерянной и очень злой. Быстрым шагом вхожу внутрь, не теряя ни минуты, хватаю корзинку и направляюсь в кондитерский отдел. Я опустошаю полку с изюмом в шоколаде и добавляю в корзинку пригоршню Твизлерс. ( Примеч. Твизлерс — лакричные конфеты с различными вкусами.) Когда я выкладываю все это на ленту на кассе, парнишка, который должен обслужить меня, смотрит на меня, широко раскрыв глаза.
— Это все —
— Это все, — выкрикиваю я. — Если только вы не хотите продать мне новую жизнь.
Он все еще с удивлением смотрит на меня, когда я хватаю свои покупки и бегу к машине.
Первое, что я делаю, когда возвращаюсь домой — освобождаю морозилку от овощей. Вскрываю пакет за пакетом и высыпаю разноцветные маленькие зернышки в мусорное ведро. Я напеваю что-то в процессе. Затем делаю глоток водки прямо из бутылки, сбрасываю туфли и открываю коробку изюма с шоколадом. И все катится по наклонной с этого момента. Я открываю коробки и ем, пока меня не начинает тошнить. В два часа ночи я звоню Калебу. Когда он, наконец, отвечает, его голос звучит невнятно.
Никакого кормления в два часа ночи , думаю. Счастливчик.
— Что ты хочешь, Лия, — спрашивает он.
— Хочу обратно своего ребенка, — я жую Твиззлерс и жду.
Он молчит секунд десять.
— Зачем?
Я фыркаю.
— Потому что, хочу, чтобы она знала, что есть конфеты в порядке вещей.
— Что? — его голос звучит отрывисто.
— Не «чтокай». Верни мне ребенка. Завтра же утром, — и я вешаю трубку.
Хочу своего чертового ребенка. Хочу своего ребенка.
Глава 30
Прошлое …
Суд оказался самым невероятным событием в моей жизни не только потому, что моим адвокатом стала бывшая девушка моего мужа, но и потому, что меня еще никогда ни в чем не обвиняли. Впервые в жизни у меня были настоящие проблемы.
Я не соглашалась с тем, что Оливия будет моим адвокатом. Боролась, пока Калеб не спросил меня в лоб:
— Ты хочешь выиграть или нет?
— Почему ты так уверен, что она выиграет это дело? И почему ты думаешь, что она захочет? Забыл, как она притворялась, что не знакома с тобой, когда ты потерял память?
Она хочет тебя вернуть — она вполне может проиграть намеренно.
— Я знаю ее, — ответил он. — Она будет бороться изо всех сил... особенно, если ее попрошу я.
Вот и все. Вопрос закрыт. Не решена только моя проблема. Она как стеклянное новогоднее украшение в руках моей основной соперницы. Я вынуждена доверять ему, доверяя ей, больше некому. Обычно отец вытаскивал меня из неприятностей, но в этот раз, я попала в неприятности из-за него, а он взял и умер от сердечного приступа.
Я не доверяла ей. Она огрызалась на меня. Считается, что адвокаты должны подбадривать клиентов — даже если им приходится лгать о шансах на победу. Оливия же избрала единственной целью своей жизни заставить меня поверить, что я иду ко дну. Я замечала, что когда мой муж оказывался рядом, она становилась угрюмой и напряженной. Даже когда он обращался с вопросом непосредственно к ней, она притворялась, что занята чем-то и не смотрела на него, когда отвечала.
Я ненавидела ее. Ненавидела каждый день в течение всего года, который ей понадобился, чтобы с меня сняли все обвинения. За весь год был только один день, когда я не испытывала к ней ненависти.
День, когда она вызвала меня давать показания, стал худшим в моей жизни. Все были против — считали, что из-за этого мы проиграем дело.
Все в фирме единогласно советовали ей позволить мне свидетельствовать против себя. Но Оливия отвергала все советы, пока готовила меня к даче показаний. Я замечала взгляды, которыми обменивались на мой счет. Даже когда старший юрист Берни подошла к ней, Оливия послала ее.
— Черт побери, Берни! Она справится с этим, — сказала она. — Я веду это дело и хочу, чтобы она давала показания.
Я была в ужасе. Моя судьба в руках злой, коварной женщины. Я не могла решить, это хорошо или плохо, была убеждена, что она специально пытается проиграть дело. Я поделилась с Калебом свое точкой зрения, когда он просматривал почту в кухне. Он даже не взглянул на меня.
— Делай, что она говорит.
Что?
— Что ты имеешь в виду под «делай, что она говорит»? Ты даже не слушаешь меня.
Он отложил письма и подошел к холодильнику.
— Я слышу тебя, Лия.
— Я ей не доверяю.
Он достал пиво и повернулся ко мне, но по-прежнему не смотрел на меня.
— А я доверяю.
Читать дальше