Unknown - i 1cd2928cc9eb1168

Высосал из нее жизнь. Не почувствовав ни удовольствия, ни наслаждения – лишь

ощущение исполненного долга. Это было просто действие, которое необходимо было

выполнить, чтобы она замолчала. Потому что мне нужно было смотреть за тем, что

происходило там.

Мой член ни разу не пошевелился, пока я душил эту шлюху. Ее руки вяло лежали

на моих штанах, пока я не увидел, как Конелли разрезал ее платье и освободил ее от

него.

Мой член напрягся, став жестким и требуя внимания, я наблюдал за ними,

поглаживая безжизненную грудь. Она уже страдала от насилия раньше, ох, как же это

божественно. Я тоже получил возможность стать свидетелем ее маленькой выходки в

баре. Она не любит, когда ее трогают, буквально боится этого. И этот ее великолепный

шрам демонстрирует пытки, перенесенные ею в прошлом.

Неудивительно, что она не хотела дарить Коннели свои сладкие крики.

Она уже давно была сломлена.

Когда Коннели толкнул ее вниз, на грязную размокшую землю, я использовал

шлюху подо мной, чтобы получить некоторое облегчение. Мой ноющий член

пульсировал, а эта шлюха была все еще теплой. Я расстегнул молнию и толкнул свой

член между ее еще теплых бедер.

Он не будет слишком разочарован во мне. Только посмотрите на приз, что он

заполучил. Просто посмотрите на нее! Если бы она принадлежала мне, я бы мог

растянуть ее последние мгновения на несколько месяцев, я бы вкушал ее медленно.

Она бы утолила ту невыносимую жажду, которая мучила меня всю жизнь.

Я никогда не желал ничего настолько сильно, как ее в тот момент.

60

Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.

Вспоминая о ней сейчас, я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Я не мог признать этого до сих пор. Может быть, я даже отложил свое желание

отомстить ей, и на первый план, затмив все остальное, вышло желание соблазнить ее.

Честно говоря, она запугала меня. Я понял это, как только она вошла через двери.

Я должен избавиться от этих чувств раньше… чем окажусь рядом с ней.

Но позвольте мне закончить мой рассказ… потому что оставшаяся часть намного

интереснее. Всего лишь воспоминания о лучшей части моей истории заставляют меня

погрузить руку в волосы Эйвери и с силой оттянуть их назад, предвкушая финал той

сцены.

Коннели, как истинный любитель, которым он и являлся, не уважал ее, не ценил

это необыкновенное существо, он просто заманил ее в свой лес. Он оседлал ее, как

обычную шлюху, направил на нее свой нож, чтобы убить ее слишком быстро. Он

недооценивал ее, но я понял, что она хотела показать ему.

Она никогда не кричала.

Она подняла подбородок, обнажая кремовую плоть, дразня его. Она подначивала

его, точно зная его слабость. Он должен был потратить лишнюю минуту, чтобы

склониться к ее шее – это была его излюбленная часть тела.

И наживка сработала. Он воткнул нож в землю над ее головой, затем обхватил

ладонями ее шею, не в силах запретить себе чувствовать ее. Мой член подпрыгнул, и я

вскарабкался на шлюху, как неуклюжий, похотливый подросток, чтобы лучше видеть

происходящее. Я хотел заглянуть ей в глаза, как это делал он.

Я был полон ревности. Я был завистью.

Потом, как я и предполагал, она начала терять сознание, она двигалась под ним,

ее бедра совершали волнообразные движения, искушая его действовать дальше. Я уже

ничего не понимал к тому моменту… был просто обездвижен прекрасным видением

передо мной, мечтая лишь об одном - перерезать горло Коннели, чтобы оказаться на

его месте. Ощутить вкус ее сладкой смерти.

Как только эта мысль пришла мне в голову, все вокруг изменилось. Грациозно,

словно раскидывающая крылья бабочка, она изогнулась и, выхватив из выреза своего

прекрасного платья кинжал, вогнала его в шею моего наставника. Кровь брызнула во

все стороны, окрашивая мою красавицу в алый, заливая ее волосы и белоснежную

кожу.

Он упал, и она оттолкнула его, словно червяка. Он не был для нее даже

настоящим хищником, чтобы испытывать к нему страх. Она стояла над ним,

испачканная по локоть в его крови, которая блестела в лунном свете.

Я почувствовал оцепление.

Конечно, у меня была возможность остановить все это. Он был моим

наставником, моим учителем, человеком, который взял меня под свое крыло и

воспитал. Но я не мог перестать смотреть. И, ох, как же мне нравилось смотреть на

это.

Она преобразилась на моих глазах, это была блистательная метаморфоза: ее