Unknown - i 1cd2928cc9eb1168

Вода, стекающая по скале, долго и медленно точит камень, но все же заставляет его

разрушаться. Мне просто нравится сам процесс, наблюдение за тем, как постепенно

разрушается воля и ломается личность человека.

Наклоняясь ближе, я шепчу ей: – Давай устроим шоу для нашей Сэди, ты не

против?

Она вздрагивает в своих оковах, от чего цепи натягиваются. Даже сейчас, после

нескольких часов мучений, она все еще верит в ложь. В то, что она достаточно

сильная, что способна преодолеть любые сложности.

Она борется со мной, борется со своей сущностью, она может выдержать многое,

прежде чем сломается, но все же, в конце концов, она сломается. Это лишь вопрос

времени и давления.

Я обнимаю ее руками и нежно разворачиваю перед камерой. Я даю ей то, в чем

она нуждается, то, что она так упорно отрицает - привязанность.

- Мы должны позволить миру узнать о нас, – говорю я, скользя кончиком трости

по ее бедру. – Их донельзя скучные жизни зависят от нас. Мы должны всегда радовать

наших зрителей. И Сэди нуждается в этом даже больше чем ты.

Ох, Сэди ужасно в этом нуждается. Она как алмаз – самое твердое вещество в

природе. Ее так трудно будет сломить, но с помощью Эйвери я сделаю это быстрее.

Я брошу свою любовь к ее ногам…, и она окажется в моих объятиях.

Там, где она и должна быть.

Улыбка растягивает мой рот, когда я поднимаю трость, я не могу ничего с собой

поделать, смотря прямо в объектив камеры. Как будто Сэди смотрит на меня прямо

сейчас. На меня. Ее неизбежность.

Я обрушиваю удар на ноги Эйвери, она уклоняется, пытаясь избежать его. Ее

крик превращается в зыбкую мелодию, достигая моих ушей. Я замахиваюсь еще раз,

но ее сладкий крик отходит на второй план, когда я слышу заставку начавшегося блока

новостей. Раздраженный я поворачиваюсь в сторону подвесного экрана.

Репортер стоит перед больницей, рассказывая зрителям о случае нападения в

Арлингтоне, на заднем фоне в здание заносят раненную женщину на каталке. Не

называя личность пострадавшей, репортер сообщает, что этот случай причисляют к

серии нераскрытых убийств, которые происходят в Арлингтоне в последнее время.

Ярость застилает мне глаза. Пульсирует, ослепляет. Чистый всплеск гнева течет

по моим жилам, и ярость добела обжигает мою кровь. В момент неконтролируемого

гнева я издаю дикий вопль, изливая свою ненависть наружу. Треск наполняет мои

уши, затем следует оглушительный звон.

Я чувствую, как что-то теплое течет по костяшкам моих пальцев. Я смотрю вниз

и вижу, что трость расколота, и моя кровь капает на деревянный пол. Маленькие ярко-

красные точки на полу словно издеваются надо мной.

Я прижимаюсь щекой к лицу своей зверушки. Глаза Эйвери, которые обычно

шоколадного цвета, становятся такими же светлыми, как и ее пепельная кожа. Ее страх

щекочет мои чувства, и я вдыхаю запах мочи. Я вижу, как она стекает по ее ногам.

Это почти компенсирует взрыв моей ярости. Почти.

47

Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.

Как всегда, когда я выбираю своих зверушек, я знаю, для того чтобы все было

сделано правильно, я должен сделать это самостоятельно. Время истекло. Стрелки

часов остановились, просто указывая на еще одну слабую душу.

- Готовься зверушка, - шепчу я ей на ухо. – Пришло время превратить тебя в

Королеву.

Я улыбаюсь в камеру, и крики Эйвери стирают мое разочарование.

Глава 8

Тень

КОЛТОН

Когда мы были детьми, у Джулиана в лесу было тайное место. Всякий раз, когда

он получал плохую отметку, был уличен в списывании, или просто происходило что-

то, за что он должен был быть наказан, он прятался в лесу до тех пор, пока наши

родители не начинали сходить с ума от беспокойства. Тогда он возвращался,

истощенный и грязный, и родители были просто счастливы, что он дома, а все его

проступки забывались.

Мой брат - это квинтэссенция Макиавелли. Его манипулятивное поведение с

годами не изменилось. Всякий раз, когда он попадает в неприятную ситуацию,

которой не хочет противостоять, он находит приют в своем укрытии, до тех пор, пока

не становится безопасно, чтобы явить себя миру.

Только теперь это не сарайчик в лесу, построенный детской рукой. Сейчас его

тайное место представляло собой двухэтажный бревенчатый особняк на берегу

Потомак, которым Джулиан очень гордился.

- Откуда ты знаешь, что он здесь? – спрашивает Карсон, захлопывая дверь своей