Unknown - i b90635967e15a791

Она медленно выдохнула.

– Тогда почему ты берешь ее в качестве своей пары?

Было много ответов, но только один он счел возможным дать.

- Ты помнишь Седна, северную стаю, про которую я тебе рассказывал?

Джиннифер кивнула.

- Коралл - дочь их альфы Шейл. Наши стаи станут ближе друг к другу, если я возьму ее себе в пару.

- Тогда это что-то вроде политического брака?

- Да, что-то вроде того.

Следующий вопрос его удивил.

– Она хорошенькая? - Она слегка покраснела, прежде чем сказать. - Я только спросила, потому что

мне интересно, почему она тебя не привлекает. Что, наверное, нахальство с моей стороны. Может быть, она тебя привлекает, и то, что случилось между нами, было просто… В смысле, глупо думать, что тебе не

могут нравиться сразу два человека.

Зейн позволил ей говорить, обнаружив, что ему очень нравится видеть ее взволнованной. Его

глаза снова остановились на ее шее, но он заставил себя отвести взгляд.

Когда она начала говорить о том же по второму кругу, он прервал ее сказав:

- По тому, как они сейчас сердито смотрят друг на друга, ты бы ни за что не догадалась, что

Индиго и Коралл раньше были лучшими подругами. Для Коралл домом всегда были Седна, но, будучи

ребенком, она все зимы проводила здесь. Чтобы, когда она повзрослеет и станет моей парой, была уже

знакома со своей новой стаей.

Когда они стали подниматься по крутому склону, он с трудом подавил желание предложить ей

руку. Понимая, что это будет лишь предлогом, чтобы оставить на ней свой запах.

- Так ты знаешь ее с тех пор, как вы были детьми? – спросила Джиннифер.

Зейн не мог скрыть, что ему было неприятно, и он нахмурился.

– Ей не было еще и десяти, когда я стал альфой. Раньше они с Индиго делали для меня снежные

пирожные и каждую ночь вторгались в мою комнату, утверждая, что им снятся страшные сны.

Он с нежностью вспоминал эти ночи, хотя в то время считал их ужасно надоедливыми. Он

тосковал по тем временам, когда Индиго была маленькой и прекрасно помещалась на сгибе одной

руки. А Коралл лежала в другой, тихо посапывая.

- Я не должен был относиться к ней, как к сестре, - сказал Зейн. – Но для меня было невозможно

смотреть на нее иначе, чем просто как на девочку.

Это по-прежнему так и оставалось.

- Ты не должен быть с кем-то, кого ты не любишь. – Она добавила торопливо: – Я не говорю тебе, не… ты знаешь… доводить дело до конца. Я последний человек, который может давать советы в

вопросах отношений, но я думаю, ты заслуживаешь быть счастливым.

Зейн хотел спросить, была ли она счастлива с Аароном, но остановил себя. Если она снова будет

эмоциональной и уязвимой, он захочет ее успокоить, и это приведет к повторению той ночи. От одного

воспоминания о коротких мгновениях, когда ее тело было прижато к нему, и только грубая ткань брюк

удерживала его от того, чтобы оказаться внутри нее, он начал возбуждаться.

Он обрадовался, когда они добрались до вершины холма. Джиннифер увидела окружающий

пейзаж и забыла о разговоре, бормоча слова восторга. Глубокие сугробы все еще покрывали землю, хотя большая их часть скоро растает. Далеко на горизонте заходящее солнце бросало красный и

оранжевый свет на облака. А под ними сверкала поверхность залива.

- Вон там мы бы пришвартовались, - сказал он, показывая на небольшую бухту. – Если бы не кит.

- Это удивительно, - сказала она, уже держа в руках камеру.

Он молчал в течение нескольких минут, позволяя ей снимать пейзаж. Как только она сделала

несколько панорамных снимков, он начал показывать на разные вещи, объясняя, как это место

изменится весной. Рассказывал о стадах карибу, которые скоро наводнят регион, о разных видах рыбы, которую они ловят в заливе. Когда он рассказал о месте, где рождаются детеныши овцебыков, на ее

лице мелькнула улыбка.

- Сегодня утром Кува поймал одного! Это было так вкусно, никогда не ела ничего подобного.

Его волк ощетинился при воспоминаниях о том, как Кува ее кормил, и как бледное подобие

мужчины Рох положил на нее руку. Он заметил это и многое другое. Когда она вошла в главную

комнату, а затем усаживалась, чтобы поесть, многие мужчины повернулись в ее сторону, забыв про свои

тарелки.

- Я оставлю кожу и шерсть от следующего пойманного овцебыка, - сказал он ей. – И кто-нибудь из

женщин сошьет для тебя одежду.

- Ты сам собираешься охотиться?

Охота в одиночку на овцебыка было то, за что он часто выговаривал дерзким молодым