Unknown - i b90635967e15a791

совесть при этом была странно молчаливой.

- Ты хотя бы представляешь, как пахнешь, когда возбуждена?

Хотя Джиннифер ожидала с ним встретиться, она от неожиданности подпрыгнула. Зейн не схватил

ее и не попытался снова поцеловать. В тусклом свете она видела, что он прислонился к стене. И хотя

поза была расслабленной, выражение лица было напряженным.

Она вспомнила, как Индиго сказала, что оборотни могут учуять запах возбуждения, и ей это

совершенно не понравилось. Кроме того, она подумала, что, если они продолжат разговор в том же

направлении, она на самом деле окажется у стены.

- Ты хотел, чтобы я за тобой пошла, да? – отрывисто спросила она. – О чем-то хотел поговорить?

- Нет. – Он позволил своему ответу зависнуть достаточно долго, чтобы она начала волноваться. А

затем сверкнул улыбкой и клыками, и она почувствовала, как у нее в животе запорхали бабочки. – Твоя

камера с тобой?

Она кивнула.

– Всегда.

- Тогда ладно. Пошли.

* * *

Небо было покрыто темными облаками, между которыми пробивался слабый синий свет. В

застывшем воздухе Зейн все еще мог слышать звуки стаи, доносившиеся сзади, и звук водопада

впереди.

Он чувствовал себя более настороженным, чем обычно. Почти мог чувствовать волка в своей

голове, который всматривался его глазами и периодически исследовал участок на наличие угроз. Хотя

остров был самым безопасным местом на их территории, и ничто никогда не приближалось к его

берегам. Но когда конкретно эта женщина была с ним рядом, он не мог вести себя рационально.

- Я даже не подозревала, что уже так поздно, - сказала она, глядя куда угодно, только не на него. –

Мы с Боазом проработали дольше, чем я думала.

При упоминании Боаза его когти начали покалывать. Опять же, ее окружал запах человеческого

мужчины, а собственный запах Зейна исчез. Что он находил почти столь же раздражающим.

- Эта одежда намного теплее, чем моя, - сказала она, рассеянно потирая мех на шее.

Когда Зейн впервые увидел, как она вошла в центральную комнату, то почти зарычал от

удовлетворения. Она поменяла свои многочисленные слои громоздкой одежды на более практичную,

сделанную из мягкой кожи и отороченную мехом горностая. Ему нравилось видеть ее в меху. И ничуть

не помогал тот факт, что она перекинула свои длинные волосы в одну сторону, обнажая гладкую

длинную шею.

Она продолжала говорить, как будто боялась тишины. Зейн ей это позволил, потому что не знал,

что сказать, появись такая возможность. Скорее всего, что-то, чего не должен был говорить. Учитывая

его неестественно сильное к ней влечение, ему следовало вообще ее избегать, не говоря уже о том, чтобы брать на прогулку по своей территории.

- И к тому же она очень удобная. Очень тонкая работа. Моей сестре она бы очень понравилась.

Она работает в журнале мод. Верхняя часть была бы ей как раз, хотя не представляю, где бы она могла

ее носить. В Майами по-настоящему жарко. Тем не менее, было бы хорошо иметь такую вещь. Может

быть, Бриз позволит мне ее забрать, когда я буду уезжать.

- Когда ты уезжаешь? – спросил Зейн. Похоже, это был достаточно разумный вопрос.

- Мне бы хотелось остаться и по-настоящему погрузиться в жизнь стаи, но… - Она, наконец,

посмотрела на Зейна с подобием улыбки на лице. – Я не хочу навязываться.

Он понимал, что она говорила не о том, что отнимает чью-то пищу или занимает чью-то постель в

стае. Зейн увидел ее обнаженную шею и не в первый раз подумал, что эта гладкая кожа дразнила его

клыки. Его пах пульсировал, что само по себе говорило о том, что она должна уйти. И чем скорее, тем

лучше. Затем его взгляд переместился к ее вопрошающим светло-карим глазам с бахромой длинных,

густых ресниц, и всякая надежда на рациональность пропала.

- Оставайся столько, сколько захочешь, - сказал он. Обращаясь больше к своему волку, чем к ней, добавил. - Мы с Коралл станем парой в конце весны. После чего твое пребывание здесь не будет столь…

проблематичным.

Она кивнула, хотя он видел, как напряглись ее губы. В течение нескольких секунд было тихо,

слышно лишь, как хрустел снег под ногами. Когда он уже подумал, что она не собирается ничего

говорить, она выпалила:

- Ты ее любишь?

Никто не задал бы ему такой вопрос. Никто бы не посмел совать нос в дела альфы, за

исключением, возможно, Тэллоу и Индиго. Но для них ответ на этот вопрос был и так ясен.

- Не люблю, нет.