Aleksandra Sokolova - Play

«Нет», - хотелось крикнуть ей. В песне было совсем не так! Там было много боли, но и надежда была тоже! Надежды на то, что однажды мы сумеем выйти из-под покрова тьмы, и увидеть друг друга. Может быть не сейчас, может быть, даже в следующей жизни, или в прошлой, или просто в другой, но там была, была надежда!

Асе так сильно хотелось сказать это. Так сильно, что она вся подалась вперед, и губы разомкнула, но почему-то не могла выдавить из себя ни звука. Она знала, что Ксюша смотрит на нее сейчас, и знала, что ее сердце колотится так же быстро, как ее собственное.

-Ксюша…

-Анастасия Павловна…

И в это мгновение. В это маленькое, очень маленькое мгновение, Ася поняла. Она не смогла бы объяснить себе, как. Этому вообще не было никакого разумного объяснения. Но она поняла: Ксюшу она потеряла. Она ее больше не любит.

И в следующую секунду пришла Лена. Включила свет, прогнала мрак и темень, но Ася хорошо знала: это был не тот свет, которого так хотелось в песне. Тоже свет, да, но чей-то хужой… Не ее, не Асин.

-Насть, а что ты здесь делаешь? – Спросила Лена, заходя за Ксюшину спину и опуская руки ей на плечи. – Да еще и в темноте сидите?

Очень сложно было оторваться взглядом от этих сжимающих плечи ладоней. От выражения Ксюшиного лица, которое вдруг стало почти счастливым. От той близости, что скользила между ними и очень чувствовалась даже со стороны.

«Это было твое. А теперь – нет».

Она молча встала, и вышла из кабинета. Шла по темному коридору, плотно сжав губы, и чеканя шаг.

«Все правильно. Все верно. Так и должно быть. И это случилось бы рано или поздно, так или иначе».

Забрала в своем кабинете пальто, намотала на шею шарф, вышла на улицу,

«Все правильно и верно. Только, черт возьми, почему тогда так больно?»

Forvard. Play.

Ася сидела на полу, подогнув под себя ноги, и упираясь щекой в Ксюшино колено. Она очень устала – устала от этого кажущегося теперь бессмысленным разговора, от бессонной ночи, и, кажется, просто от жизни.

Почему нельзя просто, вот прямо сейчас, поднять голову и сказать Ксюше, честно сказать, открыто: «Я люблю тебя»? Почему Ксюша не может просто поверить в то, что это возможно, в то, что это действительно так? Почему?

-Почему тебе это не нравилось? – Спросила Ксюша. – Я думала, тебе все равно.

Ася вздохнула. Добавить к нагромождению лжи еще одну? Или сказать наполовину, но все-таки правду?

-Потому что я не понимала таких отношений, и если с тобой на тот момент мне все было уже ясно, то представить в этом Лену было слишком сложно.

Она все-таки посмотрела вверх, и увидела в Ксюшиных глазах слезы. Господи, да сколько же еще боли придется ей вынести?

-Тогда я не понимаю, - воскликнула Ксюша. – Почему тогда, потом, когда все это произошло, ты позвонила именно мне?

-Потому что мне больше некому было звонить.

Это было правдой. Чистой правдой – от первого до последнего слова, и это было одним из тех поступков, за которые иные люди винят себя потом всю оставшуюся жизнь.

-Я очень виновата перед тобой, - сказала Ася. – И самое главное в том, что позвонила тогда. Это была, наверное, самая большая ошибка в моей жизни.

-Почему? – Ксюша вдруг рванулась, и оказалось рядом, на полу. Встала на колени и схватила Асю за руки. – Почему?

-Да потому что я воспользовалась тем, что ты любила меня! – В отчаянии выкрикнула Ася, пытаясь вырвать руки назад, но Ксюша не дала: схватила еще крепче и сжала. – Я не могла, я не должна была этого делать. Я поставила тебя в ситуацию, в которой даже и выбора-то не было! И я ненавижу, ненавижу себя за это.

Слезы текли по щекам, поверх царапин, и отзывались дикой болью. Ася сжала губы, чтобы не разрыдаться еще сильнее, но это не помогало. Ксюша молча смотрела на нее и крепче и крепче стискивала ее руки.

-Тебе было так плохо эти годы, да? – Спросила она, и на ее лице Ася вновь увидела четырнадцатилетнюю школьницу, с ужасом ожидающую ответа.

-Нет, - торопливо сказала она сквозь слезы. – Нет! Мне не было плохо, Ксюшка, и из-за этого я ненавижу себя еще сильнее. Как ты не понимаешь? Если бы мне хотя бы было плохо, то я бы чувствовала, что все честно, но плохо мне не было!

Последние слова она прокричала. И в ту же секунду Ксюша рывком притянула ее к себе, обхватила руками, и принялась укачивать, словно маленького ребенка. Ася рыдала, уткнувшись носом ей в шею, и всхлипывала, и пыталась что-то говорить еще, но Ксюша только качала головой, и прижимала ее крепче и крепче.

-Я так люблю тебя, - сказала она вдруг. – Я так тебя люблю…