Unknown - i 210de1b8c36208e1

не была таковой, все еще удивлял ее. О,

прекрасно. Теперь Кинси должна была закалить свой разум против слова "​

мисс ​

", наравне

с другими перлами вроде "​

несовместимый” и ​

“безвозвратный депозит ​

". Ее словарный

запас заметно расширился за последние четыре месяца, с момента переезда из

Сан­Франциско в Чикаго.

— Я ищу Люка Алмэйда, — подняв голову, сказала она парню, стоящему перед ней.

Губы мужчины пренебрежительно скривились, но брови разгладились.

— Люк. Посетитель, — прокричал он тоном, который давал понять, что Люк часто

принимал посетителей.

У Кинси была куча причин испытывать неприязнь к Люку Алмэйда. Любой мужчина,

который затевал драку в баре, вовлекая в нее добрую половину пожарной команды и

активно дополняя ее Чикагским полицейским департаментом, уже был в топе ее

дерьмового списка. Когда тот же самый человек, не перезванивал после трех звонков из

Пресс­службы мэрии, он занимал особое место среди тех, кому она желала бы отвесить

пинка под зад. Теперь эта ухмылка Высокого, Темного и Все­в­таком­роде лишь

подтверждала все ее ожидания с тех пор, как файл Алмэйда появился на ее столе четыре

дня назад.

— Должно быть, ты заблудилась, сладкая.

Тихий рык вызвал у Кинси покалывание от кончиков волос до шеи, привлекая ее

внимание. Она развернулась на четырех дюймовых ​

(ок. 10 см) каблуках и увидела, как

клубы пара расступились, словно магическое облако, являя взгляду полуобнаженного

мужчину.

Ух ты!

Оседающий туман оказывал противоположное воздействие на ее быстро

затуманивающийся разум. Прощай, Темный и Высокий, ​

потому как грубая мужская сила

этого ​

самца по всем пунктам явно превосходит твою​

.

Слоган Морского Флота США, “

​

Semper F

idelis” ​

(

​

“Всегда В

ерен”) ​

, п

роходивший через в

сю

широкую грудь мужчины, соединялся с

татуировкой в

виде м

анжеты на б

ицепсе, которую

девушка не могла прочитать, рассматривая его.

И ей хотелось пялиться на него, потому что все становилось только лучше.

Полотенце, висящее крайне низко на бедрах, открывало впадины по бокам под

кубиками пресса. Было ли что­то жарче этого V­образного вида? Словно мало было его

убийственного тела, так еще и глаза были настолько ярко­голубыми, что Кинси задалась

вопросом, естественный ли это цвет. Конечно же, все это было создано в лаборатории.

К тому же, весь вид мужчины представлял собой генетически выведенную пожарную

машину. Или бойцовскую, учитывая его любовь к “бью первым и к черту последствия”.

Он протер полотенцем в

лажные в

олосы, высушивая и

х и в

озвращая каштановые волны,

обрамляющие сильные скулы и ярко выделяющуюся челюсть. От движения стала видна

тату на его правом бицепсе: ​

“Логан” ​

, объединенное с переплетающимися буквами CFD

(ЧПД). Девушка бы поспорила на двухкаратное кольцо, которое швырнула в лицо

бывшего, что на левой руке написано ​

“Шон” ​

, имя приемного отца Люка Алмэйда.

Известный пожарный, награжденный всеми известными медалями, Шон Дэмпси принес

великую жертву в горящей многоэтажке восемь лет назад. Логан, старший брат, также

погиб в пожаре.

Бледно­желтый синяк на левом глазу Алмэйда плавно переходил на щеку. Не было

необходимости пояснять, как он там появился. Именно поэтому Кинси и была здесь.

Возвращаясь к реальности своего визита, Кинси встретила его любопытный взгляд.

— Что вы сказали?

— Д

умаю, вы немного заблудились, —

о

н четко п

роговаривал с

лова, б

удто о

на к

акая­то

дурочка, которая впервые увидела голую мужскую грудь. — Экскурсии по пожарному

отделу каждую среду.

— Я здесь не для экскурсии.

Алмэйда провел полотенцем, которым только что сушил волосы, по накачанной г

руди,

а затем по грубому рубцу от шрама, тянувшемуся по правому плечу.

— Хорошо, — проговорил он, растянув губы в великолепную улыбку и демонстрируя

ровные белые зубы, которые сделали бы его победителем стоматологического конкурса

города. — Можно организовать экскурсию другого рода. Как насчет завтрашней ночи?

— Извините?!

— Ну, у меня только что закончилась смена и впереди сорок восемь свободных часов.

Обычно первые двенадцать я сплю, но если тебе не терпится, сладкая, то могу