U ghlaza - Alana Inosh

Как и предсказал лорд Эльенн, улучшение это оказалось временным: не прошло и полутора суток, как всё началось с начала, хотя как будто и не так сильно. Но белая дева опять раскинула надо мной полог своих мертвенных одежд, заслоняя им мою милую Эрику и все земные привязанности, и манила меня покоем небытия. Мне снова вскрыли артерию на бедре и вставили в неё катетер, а в локтевую вену опять литр за литром закачивали новую кровь. Как и в первый раз, Эрика сидела у моего изголовья, как ангел-хранитель, оберегающим жестом положив руку на подушку полукольцом вокруг моей головы. Время от времени её губы прижимались то к моим бровям, то ко лбу, то чмокали в нос: в присутствии отца она избегала целовать меня в губы. Лорд Эльенн в роли моего лечащего врача выглядел странно, но делал это добросовестно и заботливо. Все манипуляции с подсоединением к моим сосудам трубок и их отсоединением он производил сам – в стерильных перчатках, сняв пиджак и закатав рукава рубашки.

– Ну, надеюсь, в третий раз замещение проводить не придётся, – сказал он, накладывая швы. – Теперь только фильтрация. Всё, что останется от яда, будет переработано организмом и пойдёт на выработку устойчивости. Собственно, она уже начала вырабатываться.

Из спальни вынесли второй тазик с испорченной кровью, лорд Эльенн сдёрнул с рук перчатки и вышел, и Эрика тут же влажно и мягко приникла к моим губам. Несколько раз подряд поцеловав меня, она сказала:

– Люблю тебя.

– И я тебя, моя красавица, – ответила я.

Она, усевшись на край постели, глубоко заглянула мне в глаза.

– Тебя что-то мучит, Аида. Скажи мне.

Я вздохнула и призналась:

– По дороге к тебе я убила человека. Меня непреодолимо обуяла жажда крови… И я не рассчитала – просто загрызла его, не справившись с собой. До больницы я его не довезла.

Эрика задумчиво ворошила мои волосы.

– Тебя тяготит периодическое пробуждение вампирских инстинктов… Но такова твоя суть, твоё естество. Это надо принять. А если рядом тот, кто любит тебя такой, какая ты есть… – она с улыбкой прижалась носиком к моему носу, – грех унывать.

– Ты мой маленький зубастый философ, – нежно сказала я. – Знаешь… Скажи мне кто-нибудь в начале моей охотничьей карьеры, что я влюблюсь в вампира, я бы этого шутника прибила.

Глаза Эрики лукаво замерцали, и вместо ответа она снова взяла в сладкий влажный плен мои губы. Потом она опять принесла мне кровь на подносе с цветочками, и, хочешь не хочешь, а пришлось выпить.

На следующий день в спальню вкатили громоздкий аппарат, от которого отходили прозрачные трубки.

– Откуда у вас такая техника? – удивилась я.

– Всем новым донорам перед первым использованием проводится очистка крови, – ответил лорд Эльенн.

Аппарат заработал, и прозрачные трубки стали алыми: в них циркулировала моя кровь.

– Всё-таки почему вы так возитесь со мной? – снова спросила я.

Лорд Эльенн задумчиво посмотрел на меня.

– На то есть причины.

– И какие?

Но он опять ушёл от ответа. После второго замещения крови и очистки на аппарате у меня осталось только некоторое недомогание, а в целом в самочувствии произошли заметные перемены к лучшему. Я уже могла садиться без посторонней помощи, и при этом не кружилась голова, всё тело повиновалось мне вполне нормально, но вставать самой мне ещё не разрешали. Когда я, не утерпев, выбралась из постели и подошла к окну подышать свежим воздухом, вошедшая Эрика воскликнула испуганно:

– Ты что? Рано ещё! А ну-ка, в кроватку.

Она отвела меня к постели и уложила, а я утянула её с собой. Смеясь, она угнездилась у меня под боком, и я прижала её к себе, ловя ртом её губы. Они с готовностью раскрылись навстречу моим, а рука шаловливо забралась ко мне под рубашку.

Ещё через пару дней я смогла уже вполне уверенно ходить. Лёгкая тошнота ещё накатывала временами, но я не обращала на неё внимания. Я выжила после отравления смертоносным ядом, и теперь меня больше нельзя было им отравить.

Бродя днём по дому, я из любопытства заглянула в кабинет лорда Эльенна. Он уже тогда использовал свой солнцезащитный состав и мог уезжать по делам в светлое время суток. В этот момент его как раз не было дома, а Эрика спала у себя в комнате с закрытым плотными чёрными занавесками окном.

Кабинет хозяина дома был выдержан в солидном и серьёзном, классическом стиле, очень спокойном, мужском и строгом. Всё здесь говорило о высоком статусе и достатке владельца: тёмная массивная мебель, кожаное рабочее кресло, ковры, золотое пресс-папье, настольная лампа с зелёным абажуром… Ну, ты помнишь. Я присела в кресло, оценив его удобную форму и внушительные размеры, подержала в руках ручку с золотым пером, приоткрыла верхний ящик стола. Да, конечно, ты права – в чужих вещах рыться нехорошо. Да я и не рылась – так, глянула. Но то, что я увидела там, повергло меня… не скажу, чтобы в шок, но в кратковременный ступор – как минимум.