U ghlaza - Alana Inosh

Вдруг Немет исчез, и произошла смена декораций. В залитой синим светом пещере, на островке посреди зеркально гладкого голубого озерца сидел… лорд Эльенн. Усталый, печальный, поникший… К островку вёл ряд круглых камней, выступающих из воды, и я, перескакивая с одного на другой, приблизилась. Впрочем, я не слишком-то верила своим глазам: это мог быть очередной обман зрения. При моём приближении лорд Эльенн поднял голову. В его тёмных усталых глазах блестели искорки печали.

– Аида? Как ты здесь оказалась? Немет и твою силу забрал? – спросил он с грустным удивлением.

– Пока нет, – ответила я, пытаясь на глаз определить, он это или не он.

– Я не смог его победить, – сокрушённо проговорил лорд Эльенн. – Он слишком силён… И ты не сможешь. Я ценю твою попытку меня спасти, но, увы… Ты пришла сюда на свою погибель.

– Что за пораженческие настроения? – двинула я бровью. – Не рановато ли складывать оружие?

Он покачал головой.

– Тебе не победить его. Лучше сдайся сразу – может, так он хотя бы причинит тебе меньше мучений.

– Странные речи, милорд, – усмехнулась я. – Вы пытаетесь меня деморализовать?

Он поднял лицо и улыбнулся – печально, ласково и светло.

– В любом случае, я рад тебя видеть, дорогая, – сказал он, протягивая мне руку.

Я не торопилась до него дотрагиваться. Лорд Эльенн, видя мои колебания, как будто огорчился.

– Ты не веришь в мою искренность? Да, я был тебе плохим отцом… Но мою Гречанку я не забыл и не забуду.

Гречанка… Немет вряд ли мог знать прозвище моей матери. Может быть, это действительно мой отец? Я шагнула к нему, неуверенно протянув руку к его дрожащим пальцам.

– Обними меня, дорогая… Мне это так нужно. – Его голос надломленно дрогнул.

Ещё шаг. Между нашими пальцами – сантиметр. Нет! Немет мог покопаться и в моих мозгах, и в мозгах моего отца, поэтому ему вполне могло быть известно то же, что и нам. Подняв взгляд, я увидела в глазах лорда Эльенна досаду и злобу.

– Умная дрянь! Вот только медленно соображаешь.

Я слишком близко его подпустила: взмах, молниеносный блеск – и мои кишки пронзила яростная и безжалостная сталь меча. От боли перехватило дыхание, ноги подкосились, и я рухнула на колени – к ногам в красных восточных туфлях с загнутыми носками. Китайские драконы на красном шёлке скалились мне в лицо, словно насмехаясь и злорадствуя. Однако боль-то болью, вот только что мне такая рана? Кровь остановится уже через несколько минут, а завтра даже шрама не останется.

– Меч отравлен, – промурлыкал Немет, склоняясь ко мне. Его алые губы виделись мне гротескно огромными.

– Этим меня тоже не взять, – прохрипела я. – Я протравлена всеми ядами, у меня к ним устойчивость…

Немет ухмыльнулся своими губищами.

– Это касается только ядов, существующих в реальности. Но не тех, что существуют вот здесь, – и он дотронулся пальцем до своей головы.

Да, к выдуманным ядам у меня устойчивости не было. И я уже это почувствовала: по телу со скоростью пожара на ветру разбегалось невыносимое бурлящее безумие. Горела каждая клеточка, каждый сосуд, каждый квадратный миллиметр кожи, каждая капля крови. «Этого нет на самом деле», – пыталась я себя убеждать, чтобы вернуть контроль над ситуацией и над своими чувствами, но не получалось. Кровь на моей ладони, которой я зажимала рану, превращалась в бурую слизь, сердце давилось ею, а она обволакивала его клапаны, густея… Сознание сворачивалось улиткой, сжималось в дрожащий студенистый клубок внутри панциря – черепной коробки.

Когда оно медленно, с мучительной слабостью и робостью выглянуло наружу, я опять оказалась в темноте, в замкнутом и очень узком пространстве. Руки и колени упёрлись в выпуклую, обитую шёлком крышку, по бокам щекотали шёлковые складки оборок и рюшей, холодные и мягкие. В подушечке под головой скрипели опилки. Я в гробу? Похоже, да… Нет, я не Ума Турман, и ударом кулака мне крышку не пробить: смертельная слабость пронизывала всё тело, которое казалось куском холодного студня. Я и пошевелиться-то могла с трудом: холодцеобразное тело повиновалось плохо. Такое ощущение, будто я уже разлагалась… Вспомнился князь Огнев с его «Заживо погребёнными».

Да сбудется твой самый страшный кошмар.

Нет, конечно, не это было моим самым страшным кошмаром. Больше всего я боялась снова потерять Алёнку… Но я точно больше её не увижу, если не выберусь отсюда, и по всему выходило, что это и был мой кошмар. И физической силой эту шараду не решить, потому что это был ментальный капкан, из которого придётся пробиваться наружу не кулаками, а разумом и духом… Вот только собраться бы с силами.