Слепые души - Алана Инош

– Вот наш полис. В какой кабинет нам обратиться?

Тётка открыла паспорт, глянула в него и посмотрела на нас такими глазами, будто увидела там фотографию собственной персоны в непристойном виде. Её губы покривились и растянулись, как будто через них пропускали электрический ток, и даже не выговорили, а выплюнули:

– Третий кабинет… Прямо по коридору.

– Вот спасибо, – улыбнулся Рюрик, и его дьявольская улыбка как бы говорила: «Это ты должна сказать спасибо, что я не пристрелил тебя».

Врач тоже сразу стал сговорчивым, после того как в кабинет заглянул Рюрик. Возмутившимся людям в очереди он сказал:

– Спокойно. Этой пациентке осмотр требуется экстренно.

Он отнёсся ко мне со всем возможным вниманием, направил на рентген с пометкой «срочно», а когда выяснилось, что кость цела, он сообщил это с такой радостью и облегчением, как будто в случае противоположного результата ему грозила бы мучительная смерть. Он прописал обезболивающий гель и отпустил меня на все четыре стороны.

Под ясное майское небо я вышла уже на своих ногах, с букетом сирени и вполне сносным самочувствием.

– Позволь подвезти тебя, – предложила Альбина.

– Что вы, спасибо, не нужно, – отказалась я. – Я лучше прогуляюсь.

Альбина улыбнулась.

– Судя по тому, чем кончилась эта прогулка, я делаю вывод, что тебя лучше не оставлять одну. Ради твоей же безопасности.

Я сказала:

– На сей раз я буду внимательнее.

Не скрою: мне хотелось и снова прокатиться на этом роскошном джипе, и побыть с Альбиной ещё немного. А она, сжав мою руку, сказала:

– Но ведь ты просила не отпускать тебя.

И чем же это закончилось? Солнышко ярко светило на наш город, на коленях у меня подрагивал букет сирени, а джип быстро катился по улицам, управляемый всемогущим Рюриком. Альбина протянула руку и скользнула ладонью по моему лицу; это был ещё не поцелуй, она просто составляла представление о моей внешности, но у меня что-то ёкнуло и сжалось в животе от её прикосновения.

– Рюрик, заедем на рынок, – сказала она.

– Как скажете, Альбина Несторовна.

Джип остановился неподалёку от киоска с мороженым. Альбина, доставая кошелёк и вынимая оттуда тысячную купюру, сказала Рюрику:

– Купи килограмм персиков, килограмм конфет и большую пачку сока.

Рюрик отправился выполнять её поручение, а мы с ней остались в машине вдвоём. Не зная, что сказать, я нюхала сирень, а Альбина как будто к чему-то прислушивалась. Зная, что она не видит меня, я рассматривала её шрамы, пока она не смутила меня, сняв очки со словами:

– Удовлетворяю твоё любопытство.

Там, где должны были находиться глаза, у Альбины были рубцы. Выглядело это страшновато, и она тут же снова надела очки, не позволив мне основательно испугаться.

– Вы попали в аварию? – пробормотала я.

Она ответила не сразу.

– Можно и так сказать.

Я постеснялась расспрашивать о подробностях этого несчастного случая и, чтобы преодолеть смущение, предложила:

– Я выйду за мороженым, киоск рядом. Не хотите?

Она чуть улыбнулась и покачала головой.

– Спасибо, не нужно.

– Как хотите. Я сейчас вернусь.

Я купила пломбир в шоколадной глазури. Съесть порцию мороженого в этот погожий, даже жаркий день было настоящим наслаждением, и я сказала Альбине:

– Зря вы отказались. Мороженое – высший класс.

А она сказала:

– Со всей этой кутерьмой я даже не спросила, как тебя зовут.

– Настя, – представилась я. – Анастасия Головина. А вас зовут Альбина Несторовна, я уже слышала.

– Не такая уж я и старая, чтобы звать меня по имени-отчеству, – усмехнулась она. – Можно просто Альбина. Альбина Риберт.

Я полюбопытствовала:

– А Рюрик – он кто?

– Мой водитель и охранник, – ответила Альбина.

– Кажется, он очень добросовестно и ревностно исполняет свои обязанности, – заметила я.

– Да, пожалуй, – согласилась Альбина. – Иногда даже чересчур.

Добросовестный и ревностный исполнитель своих обязанностей вернулся с полным пакетом. Альбина сказала:

– Это тебе.

В пакете были роскошные персики, кулёк с конфетами и двухлитровая упаковка апельсинового сока.

– Мне? – оторопела я.

– Тебе, – подтвердила Альбина с улыбкой. – В качестве компенсации за моральный ущерб.

– А откуда вы знаете, что я люблю персики? – пробормотала я.

Альбина только загадочно улыбалась. Всю дорогу в уголках её губ мне мерещилась эта улыбка изуродованной Джоконды, пока джип наконец не остановился и не настала пора прощаться. До моего крыльца оставалось несколько шагов, а до поцелуя – три недели. Повернувшись спиной к дверце, я чувствовала незрячий взгляд и не ошиблась, обернувшись к машине вновь. Моя рука встретилась с рукой Альбины.