Федорцов Владимирович - Сталкер-югенд

− Осторожно, не ударься.

Рюкзаки они побросали у входа и дальше пробирались налегке, сбивая колени и ладони об острые углы.

− Глянь-ка.

Чили обалдело уставилась. Даже рот от удивления открыла. За лобовым стеклом виделся пятачок подводного мира. Удивительного мира! Темно-зеленые стебли роголистника напоминали павлиньи перья. Полупрозрачные желто-зеленые листья стрелолиста похожи на узкие ленты. Они качаются и колыхаются в такт спокойному течению. Между иголок тонконогих хара шныряют верткие красноперки. В зеленой копне кладофоры маскируется щуренок. Небольшой, но зубастый. Девушка зачарованно коснулась рукой стекла. Так велико желание убедится в реальности происходящего. В ярко-зеленом нитчатом шелковнике игрались плотвички. Плавали парами, синхронно блестели серебристыми боками. А то разворачивались, вставая нос к носу, будто целовались. Рядом со стеклом лениво проплыл линь, в чьи жабры набились конские пиявки. Когда длиннющая нитка червя-волосатика прилипла к стеклу, Чили инстинктивно отдернула руку. Живая нить растянулась не меньше метра. Пролегла длинной трещиной по стеклу. Боковым зрением Чили увидела, мелькнула пятнистая саламандра, отгоняя от какой-то падали прудовника.

Девушка не могла насмотреться спрятанной от человека красотой.

− Пошли, − позвал Паха. - В другой раз долго побудем.

Он обманывает, как обманывают маленьких детишек. Обещает то, в чем не уверен. Будет ли вообще следующий раз. Но она ему благодарна и за его обман и за демонстрацию чудес. Настоящих. Всамделишных.

Потерянное время наверстывали быстрым шагом. Паха даже горошину съел, иначе бы выдохся через полчаса.

Противоположный берег, неприветливый и мусорный постепенно приближался. Много руин, много покареженного металла, достаточно разбитых машин. Русло долго державшее дистанцию берегов, стало сужаться и мелеть. В воде хорошо видны перистые листочки урути и мелкие листики элодеи. Между ними снуют рыбки и рыбы. Рыбки это шустрые серебрянки размером с ладонь, рыбы − здоровенные увальни в локоть.

− Здесь перейдем, − выбрал Паха место для переправы. Донного ила меньше, заплески шире, гальки больше.

Он скинул понягу, оглядел берега во все стороны. Обычно и с пристрастием в бинокль.

− А почему здесь? - спросила Чили, роняя с плеч свой рюкзак. Надоел хуже горькой редьки. А ведь весу всего ничего.

Вслед за Пахой подобралась к воде. Он дно просмотреть проверить, она на отражение глянуть. Ей нравилось. Боевое отражение! Самое что ни есть сталкерское!

− Мелко. По пуп, не выше, − определил Паха глубину.

− И искупаться можно? - завела старую песню Чили. Странно. Воды полно, а лишний раз не подступись. И не говорит почему.

− Не здесь точно, − звучит категорический отказ.

Паха завязал узел на рубахе и поддернул повыше. Разулся и стянул штаны. Полез в понягу достал банку с вазелином и пленку.

− А ты чего? Особое приглашение?

− Объяснений достаточно будет.

− Объясняю, шкеры снимай.

− А в них нельзя?

− Было бы можно, уже бы перебрались, − Паха указал на противоположный берег. - Здесь не щитени или волосатики. Планарии. Они на любой темный предмет кидаются. Брезент проедают, − рассказывал Паха, занимаясь собой. - Гидрокостюм подсовывали, в марлю превратили.

Чили неохотно последовала его примеру. Разулась, стащила брюки. Босым ногам горячевасто стоять на разогретом камне.

Дальше творилось удивительное и это мягко сказано. Паха стащил трусы и (хоть бы в сторонку отошел!) принялся намазывать ноги, пах и ягодицы. Густо и тщательно.

Чили кашлянула. Вроде он тут не один, массажем и умащением заниматься.

− Не кашляй. Скромность свою прибереги для другого случая. Видишь, как делаю? Вот и не стой столбом!

− И мне белье снимать? - уничижительно произнесла она, разглядывая худосочный пахин зад. На иллюстрациях мужики посимпатичней выглядят. И впечатляют больше.

− И тебе. И поживей.

− Не вижу необходимости.

− Увидишь, − заверил Паха, тоном человека понимающего, о чем говорит.

Иногда нашими поступками движет желание кому-то что-то доказать. Иногда это не очень плохо.

Чили рассердилась. Раз так! Ну и хер с тобой! Махом стянула стринги и принялась намазываться. На всякий случай стала боком. В профиль все-таки не так фотогенично. Мазала осторожно, двумя пальчиками.

− Ты что? Безрукая? - не выдержал Паха.

Немало не стесняясь (мужики все такие − ни стыда, ни совести!) подошел, сунул в банку пол-ладони и довольно быстро извазюкал её вазелином. Сверху припорошил пылью и песком.