Игорь Федорцов: Дождь в полынной пустоши. Часть вторая [СИ]

Начиная с полудня Святой Хрисании (26 сентября), веселому и шебутному малому Алхиду Береру пришлось скинуть ноги с края стола, оторвать зад от любимого кресла и закатать рукава новенького блио. Выполнить порученное нанимателем, возможно только одним единственным верным способом. Пахать, пахать, пахать. Забыв о сне и еде. Милом доме и посиделках у камина. Чистых накрахмаленных рубахах и свежих брэ. Беззаботных пирушках с приятелями и разбитных шалавах из ,,Пряжки и Брошиˮ. О времени суток и днях недели. О многих прочих приятных и привычных вещах, способных в малом отвлечь от заказанной работы. Не поддастся мирским соблазнам и искусам, круглощекий легист добровольно переехал из своей тесной и пыльной конторки в бездонные архивы и хранилища столичного магистрата. Под абсолютно благовидным предлогом. Извернуться, но разыскать генеалогическую связь унгрийских Поллаков с родами королевства Эгль. Привести доказательства, барон Колин аф Поллак не приблуда, не пасынок, а кровь от крови потомок славных воителей с берегов полноводных Леи и Снопа. Звучит красиво и возвышено, да только родство, близкое или дальнее, с кем-то из солеров, интересовало заказчика в последнюю очередь, и интересовало ли вообще. ˮНу, только если вдругˮ, − смеялся юный барон над эфемерной возможностью. Об истинной цели подвижничества, пусть и не напрямую, Алхиду поведали. Отдельно и подробно расписав, каждый причитающийся за усердие штивер. И потому.... Пожрать на ходу, попить на ходу. Малую нужду - в угол, под лестницу, где и без того потоп. Большую надобность - в облюбованную жирными мухами бадью, с потеками из-под неплотной крышки. На сон час-два, три - уже королевский отдых! От недосыпа глаза легиста сделались красными, щеки ввалились, цветущий вид поблек, улыбка сменилась около губными резкими складками. На одеждах появились неисчислимые кляксы, а в пальцы намертво въелись чернила, не отпарить и за полгода. Всякая личная жизнь осталась за рамками сурового распорядка, направленного на накопление и строгую систематизацию извлечений из множества источников, которые, надлежало, скопировав, а то и вовсе незаметно изъяв, приобщить к растущим сугробам документов. Успеть к сроку, Берер нанял в помощники парочку пронырливых сообразительных клириков. Парни старались. За обещанные деньги нужно стараться. Нужно прилагать нечеловеческие, не сказать титанические! усилия, выполнить объем намеченных изысканий и не впасть в излишнюю любознательность. Сотня штиверов накрепко отшибает память на память до селе не жалующихся.

Но будь дней в неделе вдвое, а часов в сутках втрое больше, все равно с работой зашивались. Ориентироваться в сотнях и тысячах бумаг, собранных за века, рассованных по полкам шкафов, запертых в сундуках и сбереженных в глиняных тубусах, выволокли из небытия прежнего архивариуса, оставившего службу в магистрате из-за немощи. Паралитика поместили поблизости с архивом, поселив в кладовку. Наняли сиделку убирать за ним говно, кормить, поить, травить чемеричной водой и уксусом кожных паразитов, позволять сговорить себя на бесстыдство и грех. Боргезе оказался неоценимым подспорьем. Архивный червь не только знал и помнил на зубок множество ордонансов, капитуляриев, уложений, дополнений к уложениям, булл, картуляриев, договоров, указов, но и держал в завшивленой башке, где отыскать необходимый документ. Вытянуть драгоценные сведения, Алхиду приходилось терпеть желчное брюзжание и жалобы, вдыхать вонь гниющих пролежней и не брезговать ползающих по обездвиженному и бесчувственному телу архивариуса неисчислимых вшей. После пяти минут общения с Боргезе, легисту до зуда мечталось залезть в бочку с крутым кипятком и отскоблить кожу с мяса. Его утешало одно, сиделке приходилось и того хуже.