Михаил Смиртюков - Государство — это он

несколько семей. На базар самогонку уже не возили, милиция гоняла. Но жители окрестных

деревень знали эти самогонные точки и к праздникам там запасались. К тому времени мне

пришлось из самогонщика переквалифицироваться в борца с самогоноварением.

Это как?

Когда я учился в седьмом классе, мне предложили поработать секретарем сельсовета. И в

этом качестве я сопровождал милиционеров на обыски к самогонщикам. А поскольку сам

знал это дело до тонкости, всегда находил спрятанную самогонку. Во время одной такой

акции мы собрали по заводскому поселку 87 огромных бутылей самогона. Куда их деть на

ночь? Милиционеры решили поставить их в местную аптеку, а двери ее опечатать. Утром

вызвали всех хозяев бутылей и начали допрос. Спрашивают мужиков: "Ваши бутыли?" Те

соглашаются. "Ну, – говорит старший милиционер, – давайте платить штраф". "За что?" –

удивляются мужики. "Так ведь вы самогон гнали? Гнали. Значит надо платить".

Самогонщики изобразили на лицах удивление: "Какой самогон? Никакого самогона в наших

бутылях нету. Не занимаемся мы этим". Милиционеры аж подпрыгнули: "Как нету?!"

Открыли бутыли, а там вода. Когда и как мужики подменили содержимое бутылей, я не знаю

до сих пор. Но милиционеры после этого на антисамогонные акции в наш поселок ездили без

особой радости. Случались у нас и другие курьезы. Помню, как все поразились, когда узнали, что поп отец Андрей расстригся и вскоре вступил в партию. Работая в сельсовете, а потом

секретарем правления потребительского общества, я начал самостоятельно зарабатывать.

Деньги были пусть и небольшие, но помогали семье выжить.

А как же учеба?

В том-то и загвоздка. После того как я окончил семь классов, встал вопрос, что мне делать

дальше. И как бы ни было трудно, родители решили, что мне нужно продолжать учиться.

Поблизости школы второй ступени не было. И мать с отцом решили отправить меня в

уездный город Одоев. Во-первых, от него было двенадцать верст до Говоренок. А такой путь

я мог легко пройти пешком. А во-вторых, в Одоеве жила сестра отца. На том порешили, и я

снова поехал к деду и бабушке.

Фото: РГАКФД/Росинформ / Коммерсантъ

"Орджоникидзе говорил с акцентом, не всегда правильно, но умел так зажечь зал, что люди

поднимались и шли туда, куда он призывал"

"Трудно было сосчитать все магазинчики и лавки"

Там тоже жизнь наладилась?

Было это в 1925 году, в самый разгар нэпа. Торговая жизнь в Одоеве била ключом. Ни в чем

не было недостатка. На центральной улице находился частный магазин по продаже ситца, а

рядом – сукна. Недалеко от них был магазин районной потребкооперации – раймаг – и еще

один государственный. Трудно было сосчитать все магазинчики и лавки, торгующие

мануфактурой, галантереей, всякими хозяйственными товарами. И в любой лавочке

обслуживали так вежливо, как теперь это трудно представить. В двух частных

парикмахерских, куда я в девятом классе раз в неделю начал ходить бриться, соблюдалась

исключительная чистота. Они же были своеобразными информационными центрами.

Парикмахер, пока обслуживал клиента, успевал обменяться с ним последними новостями.

Работали частные портные. Но для нас, школьников, самыми интересными объектами были

газетный киоск, в котором мы покупали тетради, карандаши и разные нужные мелочи, и три

небольшие булочные, где продавали кренделя и плюшки. Все было очень дешево. Плюшка, к

примеру, стоила две копейки. И мы на большой перемене бегали за ними из школы. Но, когда

вырваться не было возможности – уроков и общественных дел было по горло, – мы посылали

за ними школьного сторожа, и он брал с нас по три копейки за плюшку. Все как-то пытались

зарабатывать. Мы, комсомольцы, выписывали на нашу организацию газеты, читали их

аккуратно, а потом продавали на завертки в частную лавку. А полученные копейки пускали

на финансирование наших мероприятий.

А как жили крестьяне?

Каждую субботу и воскресенье в Одоеве проходили ярмарки, куда окрестные крестьяне

привозили мясо, зерно, картошку, яблоки, дрова. Мастера-гончары продавали там свои

миски, кружки и горшки. Полно было всяких самодельных игрушек. Но особенно много

осенью продавали фруктов. Весов ни у кого не было, поэтому яблоки и груши продавались