Михаил Смиртюков - Государство — это он

все так дальше и остается. Он переставал быть консерватором, только когда речь шла о нем

самом. К 75-летию того же Леонтьева мы написали записку в ЦК с просьбой дать ему орден.

А в 75 награждать было не принято. Только в 70 и 80. Но Леонтьева уважали, и все члены

Политбюро, кроме Суслова, проголосовали за. Я решил позвонить Суслову. "Михаил

Андреевич, – говорю, – у вас там дело такое, о награждении Леонтьева..." "Да,– отвечает,–

был такой вопрос. Но ведь за 75 лет не дают". И дернул меня черт сказать: "Но вам-то дали".

А он ровным своим скрипучим голосом говорит: "Ну так я же Суслов". А про памятник

Сталину я доложил Косыгину. Месяца через два иду по Кремлю и вижу скопление народа.

Оказалось, что члены Политбюро со свитой рассматривают этот бюст. Брежневу

понравилось. И вскоре было принято решение памятник на могилу установить. Всем, кому

интересно знать, каким был Сталин, советую сходить и посмотреть. Томскому здорово

удалось все ухватить.

"После расстрела Берии Маленков все время улыбался"

Так почему же Маленков лишился главного поста в правительстве? Опыта ему было не

занимать – он работал в партийном и государственном аппарате с молодости. А во главе

страны и правительства пробыл меньше двух лет.

Формально ему поставили в вину политические просчеты и ошибки. А по сути, товарищи по

коллективному руководству страной не простили ему того, что он начал принимать

отдельные важные решения, не советуясь с ними. Как Сталин.

Но, возможно, он имел для этого некоторые основания? Ведь его иногда называли прямым

наследником Сталина. Существует даже легенда о том, что умирающий вождь пожал ему

руку в знак того, что передает ему власть.

Это действительно легенда. Еще рассказывали, что будто бы Сталин незадолго до смерти

открыл глаза и свирепо взглянул на Берию. Я на Ближней даче не бывал. Но мне говорили, что Сталин после инсульта в сознание не приходил, ни на кого не смотрел и рук не пожимал.

А Маленков, надо сказать, даже внешне не очень подходил на роль сменщика Сталина.

Ходил он, правда, в полувоенном френче, похожем на сталинский. Но одинаковая одежда

только подчеркивала различия их сложения: Сталин был сухощавым, а Маленков – не по

возрасту полным. Они и говорили по-разному. Сталин – негромко, но твердо. А Маленков

всегда разговаривал мягко, даже когда произносил самые страшные слова. Кроме того, он

всегда старался убедить собеседника в своей правоте – беседовал ли он с рядовым

сотрудником Совнаркома или с самим Сталиным. Я был свидетелем одного такого его

разговора. В 1943 году меня направили на Центральный фронт, где командующим был

маршал Рокоссовский, а представителем Ставки – Маленков. Поздно вечером Маленков по

ВЧ-телефону докладывал Сталину обстановку. Все вокруг почтительно слушали. "Хорошо

бы, – говорит, – товарищ Сталин, еще полчок самоходок на наш фронт подбросить". Сталин, наверное, ему сказал, что и в других местах техники не хватает. Маленков: "Это верно, товарищ Сталин, это верно, но это как раз то, что нам очень надо было бы, – полчок". И стал

приводить аргумент за аргументом в подкрепление своей просьбы. Потом послушал, сказал:

"Спасибо, товарищ Сталин", попрощался, положил трубку и, улыбаясь, обратился к нам: "Ну

командующий где наш?" Говорят, что он уже отдыхает. Рокоссовский, как мне говорили, вне

зависимости от обстановки – есть бой или нет – ложился спать всегда в одно и то же время и

очень рано вставал. "Тогда не трогайте его, пожалуйста, – говорит довольный Маленков, – а

полчок у нас будет".

То есть Сталин его все-таки выделял из числа других приближенных?

Сталин выделял всех людей, имеющих специальное образование и крепко знающих какое-

либо дело. Косыгина он ценил как специалиста в легкой и текстильной промышленности, Тевосяна – как грамотного металлурга, а Маленкова за глубокие знания в энергетике – он

ведь окончил МВТУ. Сталин вообще не терпел в своем окружении "чистых партийцев". У

него каждый член Политбюро отвечал за конкретную отрасль промышленности и ее

состояние. Микоян, например, – за снабжение, торговлю, пищевую промышленность. Берия –

за нефтяные и угольные дела. Каганович – за транспорт. И почти все члены Политбюро были

заместителями председателя правительства. Те, кого Сталин до Отечественной войны