Alex Marukov - Unknown

— Что если я потеряю мое сердцебиение навсегда? — Я смотрю на Золотую Цитадель в отдалении. — Они не понимают, каково это — когда сердце молчит. Я был ходящим призраком среди живых, никогда по-настоящему не был частью этого мира, — говорю я. — Это был ад. Я не могу снова через это пройти.

Сигур кладет руку на мое плечо.

— Мы что-нибудь придумаем.

С этими словами он уходит обратно внутрь. Я прислоняюсь к балюстраде и закрываю ненадолго глаза, слушая, как мое сердце ритмично бьется в груди. Готов ли я потерять этот звук, когда как провел всю жизнь в поисках его? Это бы убило меня.

Итак, представляю, каково это, на что это будет похоже, получить его обратно.

Я открываю глаза. Возвращение Пуриану Роузу сердцебиения — самое мощное оружие, которым мы располагаем. Поэтому я уступлю. Я собираюсь позволить им забрать мое сердце.

28

НАТАЛИ

— МЫ НИКОГДА НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПРОСИТЬ Эша делать это, — говорю я, с опаской поглядывая на стеклянную банку на тумбочке, содержимое которой напоминало мне свернувшуюся змею. — Это худшее, что кто-то мог сделать с ним. Мы были жестоки, даже предлагая это. — Это было жестоко с моей стороны.

— Да, ты права, — вздыхает Жук, почесывая шрам на щеке. — Я помню, каким был Эш до того, как он встретил тебя. Он был на темной стороне. Если есть даже малейший шанс, что он не получит обратно свое сердцебиение, я не уверен, что смогу поступить так с ним.

— Мы должны извиниться, — говорит Дей.

— Что же нам делать? — спрашивает Элайджа. — Мы еще не разработали план свержения Пуриана Роуза.

— Мы что-нибудь придумаем. Я иду искать Эша. — Я встаю, и Жук встает. — Могу я сначала поговорить с ним наедине? — Я подозреваю, что мне придется долго упрашивать его простить меня.

— Только дай ему знать, что я сожалею, хорошо? — просит Жук.

— Нам, вероятно, следует выяснить, что замышляют «взрослые», — говорит Дей, закатывая карие глаза.

Мы идем по коридору. Элайджа, Дей и Жук направляются в сторону гостиной, а я крадусь по коридорам в поисках Эша. Я иду к белой двери с ручкой из синего стекла. Она открыта. Я заглядываю внутрь спальни, любопытствуя, что за горничная, которая плакала сегодня и чувствует ли она себя лучше.

Девочка-подросток сидит у окна, одетая в элегантное, желтое платье с оранжевым поясом вокруг талии, который совпадает с цветом ее огненно-рыжих волос. У нее бледная, веснушчатая кожа и небесно-голубые глаза, которые сильно обведены золотыми тенями. Ее губы накрашены цветом меди, как у девочек Даков во Фракии.

Я удивленно вздыхаю.

— Эми!

Она смотрит на меня.

— Натали! Боже мой, неужели это ты? — Эми бросается ко мне и обнимает меня за шею. От неё пахнет дорогим цветочным парфюмом.

— Я думала, что ты умерла, — говорю я, отпуская ее.

Эми качает головой.

— Когда Джуно и Ник погибли, мы со Стюартом убежали. Мы пытались бежать через границу, — поясняет она. — Мы дошли до Стального Моря прежде, чем нас поймали. Они застелили Стюарта, и забрали меня на один из Эсминцев. Они собирались отправить меня в «Десятый».

— Тогда, как ты оказалась здесь? — спрашиваю я.

Эми опускает глаза.

— Один из Стражей-гвардейцев послал меня сюда. Человек по имени Виктор.

Мое сердце сжимается. Я знаю Виктора. Со времени нашей неудачной миссии по спасению Полли несколько недель назад, когда мы сели на Эсминец, на котором находились сотни людей в плену, готовых на высылку в «Десятый». Пока я была на самолете, я встретила Виктора — ужасного человека, сбросившего в истерике женщину из шлюза Эсминца, позволив ей умереть, упав с высоты сотни футов. Я узнала, что он продавал молодых мальчиков и девочек бизнесменам в Центруме, которые хотели детей, чтобы удовлетворить свои извращенные желания. Мужчину, запустившего этот процесс в Центруме, называли...

Патрик.

— Господи, — задыхаюсь я. — Ох, Эми...

Она падает на меня и начинает плакать.

— Лучше бы меня сослали в «Десятый».

Я обнимаю её, позволяя ей выплакаться. Я только могу представить себе ужасы, которые ей пришлось пережить за эти последние недели, под «опекой» Эмиссара Брэдшоу. Мы ни за что не должны допустить, чтобы этот человек пришел к власти. Он монстр, хуже, чем Пуриан Роуз во многих отношениях.

Я заправляю прядь каштановых волос за ухо Эми.

— Я вытащу тебя отсюда.

Она робко берет меня за руку, и мы направляемся в сторону гостиной. Когда мы добираемся туда, моя мать и Роуч в разгаре жарких дебатов. Как и все остальные, мать все еще одета в комбинезон, пистолет висит на ремне ее узких бедер, где сейчас находятся ее руки в сердитой позе.