Тори Халимендис - По ту сторону тьмы

***

Я опять проснулась в одиночестве. Вельма, по всей вероятности, ушла к Пабло. Хоть Фиоре и злился на нее из-за дневного спора, но моя подруга прекрасно знала, как именно можно смягчить гнев мужчины. Вероятно, она задержится в его спальне до рассвета.

Мне же было не по себе. Сны о Сумраке — нечего себя обманывать, надо, наконец, признать это — снились все чаще и становились все более пугающими. Я уже, казалось бы, привыкла к появлению в них незнакомца, но этой ночью меня ждал неприятный сюрприз. Голос, обещавший мне рассказать о том, кто повинен в гибели моих родных, принадлежал другому человеку. Он был более холодный, резкий, сухой, чем у того, кто снился мне ранее. И меня это озадачило. Если намеки незнакомца давали мне прежде повод подумать, что он просто желает меня, то что же нужно этому, второму? Нет, Вельма впервые на моей памяти оказалась неправа: бояться неизвестного стоило, да еще как. Я вздрогнула, обхватила себя за плечи руками. Оставаться в одиночестве было страшно, как будто вот-вот из-под кровати или из-за шторы на меня в любой момент могли набросится неведомые существа. Я поспешно натянула чулки и обувь, закуталась в халат и выскочила из комнаты. Должно быть, страх временно помутил мой рассудок — ничем иным объяснить собственное поведение я не могла. Но так или иначе, всего несколько мгновений спустя я постучала в дверь спальни Анри.

Он открыл так быстро, словно ожидал моего визита. Не выказав ни малейшего удивления, сделал приглашающий жест, а я сообразила, в сколь двусмысленном положении оказалась. Что может подумать мужчина, если ночью в его спальню стучится полуодетая женщина? Пожалуй, толкование будет одно.

Я вытянула руку перед грудью ладонью вперед, словно выставляя препятствие, и Анри усмехнулся.

— Я не собираюсь набрасываться на вас, Северина. Успокойтесь.

Мне стало стыдно. Пришла к нему без приглашения, да еще и дала понять, что я о нем невысокого мнения. Он будет абсолютно прав, если выставит меня вон.

— Простите. Просто вы говорили, что иногда не спите в предрассветные часы, а мне необходимо с кем-нибудь поговорить. Неважно, о чем. Просто… просто чтобы не быть одной.

— Плохой сон приснился?

— Знаете, — медленно произнесла я, — не уверена, что это сон. Но не могу сказать точно, что это было.

Анри усадил меня в кресло и протянул кружку с водой, а сам сел на низенькую скамеечку для ног.

— Увы, вина не осталось. Но если хотите, я могу сходить в погреб.

Я представили, что опять останусь в одиночестве, только в чужой спальне, и покачала головой.

— Нет, не надо. Ни вина, ни более крепких напитков. Воды достаточно.

— Я так понимаю, наша лесная колдунья избрала на ночь иное общество?

— Как вы узнали? — вскинулась я. — Ах, да…

— Вы остались одни, и вам приснился — будем пока называть это так — сон. О чем?

Я уставилась в камин. Рыже-золотые языки пламени, бегающие, потрескивающие, обжигающие. Живые.

— Я видела своих родных.

— Вы видели то, что произошло здесь? — с ужасом спросил Анри.

Я покачала головой.

— Нет, просто их лица. Но я снова ощутила все то горе и боль, что едва не свели меня с ума. А еще я слышала голос, но не видела его обладателя. Он пообещал рассказать мне, кто стоит за нападением на Лерой.

— Северина, — позвал Анри, и я поразилась тому, как напряженно прозвучал его голос. — Северина, вы действительно уверены, что желаете это узнать? Некоторые тайны лучше не открывать.

— Хочу, — упрямо произнесла я. — Мне надоело, что почти все что-то от меня скрывают. Пабло не признается, зачем ему нужен медальон. Благодатный вообще не стал посвящать меня в свои планы. От вас я не знаю, чего ожидать. Сумеречные…

Я осеклась, но слово уже было произнесено. И Анри его услышал.

Он весь будто сжался, словно пружина, и я физически ощутила охватившее его напряжение.

— А вот теперь подробнее, Северина, — обманчиво мягким вкрадчивым голосом произнес он. — Когда вы повстречались с Сумеречными?

— Во сне, — буркнула я, понимая, что отступать уже поздно. — В том самом, что не был настоящим сном.

— И Сумеречные пообещали выдать вам напавших на Лерой? Интересно.

— Не выдать, — возразила я. — Только рассказать, кто это был.

— Вот как? И вы поверили?

— Я не знаю, кому верить! — взорвалась я. — Вот Пабло, например, или вы, Анри, вы оба определенно знаете о Сумеречных гораздо больше, чем я. Знаете, но не желаете делиться. Пабло дал мне манускрипт с туманным упоминанием о моих предках и неком артефакте, обладающем неизвестными свойствами. Артефакте, которого никто не видел, но который всем нужен. Зачем — неизвестно. И все. Ничего более конкретного я не узнала, хоть Пабло и обещал рассказать мне нечто, имеющее отношение к моей семье.