Тори Халимендис: Право крови

Сознание возвращалось ко мне. Я осторожно пошевелилась, слегка повернула голову и открыла глаза. И ничего не увидела. Вокруг было темно, холодно и сыро. А в темноте звучали неизвестные голоса. Незнакомые мне мужчины яростно спорили.

– И зачем ты притащил ее сюда? – хрипло спрашивал один из них.

– А что мне оставалось делать? Не бросать же ее на краю Гиблых Болот.

– Смотри, она открыла глаза. Эй, лоррна, вы меня слышите?

Я ощутила у самого лица легкое колебание воздуха, словно кто-то помахал ладонью.

– Слепая, что ли?

– Ты что, совсем олух? Сказано тебе: я ее подобрал у Гиблых Болот. Наверное, надышалась ядовитыми испарениями и временно ослепла. Это пройдет.

– Слушай, Барт, – судя по голосу, первый собеседник обрадовался, – раз она не видит и не слышит, то мы можем забрать ее цацки и оставить ее здесь. А сами смоемся. Никого не видели, ничего не знаем.

– Дурак ты, Дош, – ответил невидимый Барт. – Во-первых, не факт, что она нас не слышит. Во-вторых, ты что с ее побрякушками делать будешь? Девке своей подаришь? Или сбыть с рук попробуешь? Так тебя быстро поймают и допросят с пристрастием, где богатство этакое раздобыл.

– Ну… нашел, – неуверенно сказал Дош.

– Пожалуй, я ошибся, назвав тебя дураком, – глубокомысленно заметил Барт. – Ты – редкостный идиот, нет, король идиотов! Нашел он! Где, позволь тебя спросить, на каких дорогах в нашем селе валяются в пыли подобные безделушки? Или ты откопал их в своем огороде? Да тебе повезет, если обвинят всего лишь в воровстве, а то и убийство пришить могут. Нет, с такими цацками мы связываться не будем.

– А что нам делать?

– Отнесем ее к хозяину, глядишь, и награду получим.

– Знаю я его награды, – проворчал Дош. – Велит всыпать десяток плетей и пинком за ворота выставить. Чем докажем, что это не мы ее до такого довели?

Я затаила дыхание, вслушиваясь в каждое слово. Интересно, куда я успела добраться? Судя по словам Доша, достигнуть цели мне так и не удалось, раз я потеряла сознание на краю Гиблых Болот – это плохо. С другой стороны, то, что мне удалось выбраться – уже хорошо. Остаться в топях навсегда было бы гораздо хуже. И что это за странный хозяин, которого упоминают, понизив голос? Вряд ли он окажется человеком милым и доброжелательным. Жаль, что знакомства с ним мне не избежать. Барт прав – я слишком долго шла по болотам, дыша ядовитым туманом. Большинство людей не вынесли бы столь долгого пути, и даже моя защита все-таки подвела. Я совсем не помнила, как вышла на твердую землю. Наверное, память пропала вместе со зрением, потому что воспоминания упорно возвращали меня в белое марево и вязкую жижу под ногами.

– Да любому понятно, что мы ее не трогали, – горячился Барт. – Сам ведь видишь, она настоящая лоррна, из благородных. Небось, ее родня кучу денег за нее отвалит.

– Так может, оставим ее у себя?

– Болваном родился, болваном и помрешь. Где ты ее спрячешь? Нет уж, бери ее за плечи, а я – за ноги, и понесли к телеге.

Зрение все не возвращалось, и я только по движениям телеги понимала, что ехали мы довольно долго, время от времени сворачивая то вправо, то влево. Я даже успела задремать и проснулась от старческого голоса, проскрипевшего надо мной:

– Кого вы притащили, олухи?

– Взгляните, лоррн, – подобострастно предложил Барт. – Мы нашли эту девушку у Гиблых Болот.

– И не придумали ничего лучшего, чем притащить ее в замок?

– Да вы только посмотрите! Вот, видите, какие у нее руки: белые, нежные, с тонкими пальцами. А какие кольца! Из благородных она, зуб даю!

– И что благородная лоррна могла забыть у Гиблых Болот?

Похоже, я поторопилась испугаться неведомого хозяина замка. Старик, судя по голосу, был ворчлив, но не злобен. И награждать Барта и Доша плетьми, несмотря на их опасения, не спешил. Не успела я обрадоваться, как раздался еще один голос, ледяной, словно вечная ночь Подземного мира:

– Что здесь происходит?

– Господин, – испуганно прошелестел старик, – господин, эти крестьяне привезли женщину.

Барт и Дош, надо полагать, от страха онемели. Впрочем, я их понимала. Временная слепота не давала мне увидеть таинственного господина – но я вовсе не была уверена, что жажду полюбоваться его физиономией. Правду сказать, я бы дорого дала, чтобы оказаться от незнакомца как можно дальше.

– Крестьянку? – теперь голос обжигал презрением. – Зачем?

– Нет, господин. Это благородная лоррна. Красивая.