Тори Халимендис - По ту сторону тьмы

— Вот и сейчас никто ничего не заподозрит. Я объявлю на очередном чаепитии у Каролины, что собираюсь заняться восстановлением разрушенных храмов Лероя при помощи Благодатного. И постараюсь сделать это так, чтобы никто из дам не осмелился задать ненужные вопросы. Впрочем, упоминания о главе Храма должно для этого хватить. А называться своим именем по дороге в Лерой я не собираюсь. Кажется, мы собирались сбить со следа ищеек? Так вот, пусть думают, будто я отправилась совсем в ином направлении. И вот здесь мне очень пригодится помощь тетушки.

— Рина, что ты задумала? — встревоженно спросил Мартин.

— Потом узнаешь. Мне еще надо как следует продумать детали. Господин Фиоре, ждите нас в "Разбойничьем логове" через три дня. Если мы не появимся, значит, мой план провалился.

— Итак, вы собираетесь в Стрименскую обитель? — Благодатный, прищурившись, внимательно смотрел мне в лицо.

— Да, помолиться и испросить благословения Света на восстановление замка. Полагаю, я пробуду там около двух недель, а уже оттуда направлюсь в Лерой, где и буду ждать ваших людей.

Благодатный слегка прикусил нижнюю губу. Даже если он и хотел бы запретить мне поездку в Стримен, у него не было для этого оснований. Стрименская женская обитель славилась благочестием сестер, а еще — живым источником Света, крохотной искоркой, к которой допускались только женщины. Поговаривали, что особенно хорошо помогает Искра тем, у кого никак не получалось зачать ребенка. Я похлопала ресницами и сказала:

— Признаюсь вам честно — я хочу попросить помощи в выборе достойного супруга. Пусть Искра Света вразумит меня, ведь я сейчас осталась одна, а одинокая девушка всегда беззащитна.

— Не говорите так, милая моя Рина, — добродушно произнес Франц, привлекая меня к себе. — Вы вовсе не одиноки, ведь у вас есть я.

Обняв меня за плечи, он замер на несколько мгновений, решая, целовать меня или нет, а потом все же склонил голову и прикоснулся губами к моим губам. Поцелуй был недолгий и неглубокий, но я все равно ответила на него, в который раз подумав, что при иных обстоятельствах сочла бы Франца вполне привлекательным мужчиной. Весьма опытным и умелым, надо заметить.

— Я так благодарна вам за поддержку, — прошептала я, когда Благодатный оторвался от моих губ.

Он не выпустил меня из объятий, но прижимал к себе не слишком сильно, во всяком случае, Мартин и то обнимал меня иной раз покрепче. Да и легкие поглаживания по плечам вполне могли бы сойти за дружеские. И в поцелуе не было страсти, только обманчивая нежность. Я вспомнила незнакомца из снов и почувствовала знакомое тепло в низу живота, непроизвольно прильнув к Францу. Поскольку он не подозревал о том, чем именно вызвана моя реакция, то явно остался доволен.

— Вы больше не боитесь меня, моя милая?

— Боюсь, — подумав, призналась я. — Немного.

Он обвел пальцем контур моих губ.

— Но иногда опасность бывает притягательна, не так ли? И страх только усиливает желание.

Я несколько раз повторила про себя самые крепкие ругательства, что слышала некогда от наших конюхов, пожелав, чтобы Благодатного утащили Сумеречные и воплотили с ним в жизнь свои самые извращенные фантазии. Попыталась представить картинку — получилось плохо, но на моих губах все равно заиграла мечтательная полуулыбка, которую Франц, разумеется, истолковал неверно. Он снова легко прикоснулся к моим губам.

— Мы вернемся к этому разговору, — негромко сказал он. — Позже, когда Лерой будет восстановлен. Когда вы будете готовы окончательно. Счастливой дороги, милая моя.

Предрассветный полумрак во дворе дома дель Ровье был разогнан ярким светом фонарей. Суетились слуги, спуская по широкой лестнице тяжелые дорожные сундуки, тревожно ржали кони. Когда же небо на востоке окрасилось наконец в золотисто-алый, из дома вышли хозяева. Женщины — одна высокая и статная, вторая чуть пониже и поизящнее — были закутаны в теплые плащи, капюшоны которых скрывали лица.

— Берегите себя, тетушка, — сказал Мартин, обнимая ту женщину, что повыше. — И присматривайте за Севериной.

— Не беспокойся, дорогой, — откликнулась Корделия. — Дорога нам предстоит не столь уж и долгая, ее в состоянии выдержать и такая дряхлая развалина, как я.

Ее спутница негромко запротестовала, уверяя, что тетушка Корделия далека от старческой немощи.

— Будь осторожна, Рина, — попросил Мартин. — В обители вы должны быть в безопасности, но все-таки…

— Все будет хорошо, — громко перебила его Корделия. — Не переживай из-за ерунды, мальчик мой.