Молка Лазарева - Невеста немедленного реагирования

Я ощутила прилив вины, будто вынудила подругу. Вот что я за человек такой? То не

хотела, то совесть меня грызет.

– Давай жребий, – предложила альтернативу – Кто вытянет, тот и оденет.

Но через пять минут я, жалея о своих словах, молча сжимала обломанную спичку и

косилась на идеальный наряд. Видимо, этому платью суждено оказаться на моей фигуре.

– Не расстраивайся так, – приободрил герцог. – У тебя будет одна из ключевых ролей.

Опасно, но я смогу тебя подстраховать.

Я не скосила на него сощуренный взгляд:

– На вашем месте я бы задумалась не обо мне, а о себе. Уж слишком я в этом платье буду

похожа на Ридрегу!

***

– Лапа готова! – послышался победный клич из угла комнатушки.

Ликовала тройка аналитиков. Только что им удалось сложить одну из самых сложных

мозаик Двадцати королевств – собрать осколки когтистой ноги Горгулия буквально по крошкам.

Видят боги, сколько магии бедняги пятикурсники перепробовали ради облегчения

процесса, вот только бестолку. Целый курс корпел над склеиванием скульптуры. Дружно и

слажено. И с таким энтузиазмом все помогали друг другу, что Вероника невольно начала

завидовать. У аналитиков не было такого соперничества между собой, как у фрейлин. Не висела

дамокловым мечом атмосфера опасности и вечной напряженности, и возможной подставы от

соседней тройки.

Возможно, дело было в смешанном коллективе. У аналитиков и юноши, и девушки

обучались вместе. У фрейлин же все курсы напоминали филиал змеиного серпентария.

– Отлично! – обрадовалась девушка новости. – Тащите сюда!

Перед ней полукругом на столе уже лежало правое крыло, часть туловища и вторая

лапа. Фрейлина занималась самым важным и ответственным делом: медленно вдыхала жизнь в

еще не до конца собранного Горгулия. Это Милонский посоветовал.

Так и сказал:

– Я переживаю, что для оживления целой скульптуры сразу у тебя просто не хватит

энергии. А вот медленное вливание в каждую часть отдельно может облегчить дело. Только не

переусердствуй. Нам каменный зомбиапокалипсис не нужен, еще не хватало, чтобы по академии

бегала одинокая каменная рука и летало не до конца собранное крыло.

Вот Вероника по каплям и оживляла Арсения, балансируя на тонкой грани, не доводя

до того состояния, когда еще не склеенные во едино руки-ноги историка заживут собственной

жизнью. Последний рывок она хотела совершить, когда все будет окончательно готово.

Радовало уже то, что дело продвигалось быстро. Никак не ожидала первокурсница, что

ушлые аналитики так быстро и оперативно смогут составлять и склеивать разбитые до крошек

осколки камня в цельный предмет. Правда, магического клея ушло ведро, но новый уже варился

под чутким руководством Арвенариуса.

Препод лично заперся на бывшей вотчине опального Глеба и занялся снабжением

аналитиков склеивающим зельем. Даже Терция подключилась.

Госпожа Шарон вручную делала магические кисточки для нанесения клея из шерсти

белки-пушанки. Зверушка была полуразумна, и уговорить ее на “поделиться ворсом” стоило

огромных трудов. Но этикетша пообещала белке коллекцию блестящих десертных ложек, и

пушанка согласилась. Зачем ей нужны были серебряные приборы, оставалось загадкой, но

белочка терпеливо разрешала себя обривать в десятый раз за день, а потом усиленно отращивала

новую шерстку.

Из добытого ворса Терция крутила тонкие кисточки, соединяла с деревянной ручкой,

похожей на карандаш, и телепортировала к аналитикам для дальнейшего использования.

Дольше пяти минут эксплуатации ни одна из кисточек не выдерживала, но тут уж

ничего не поделаешь. Ритуал склеивания магических предметов, а именно таким Милонский

посчитал Горгулия, требовал особо капризных условностей.

– А мы сейчас второе крыло доклеиваем, – вырвал курсантку из мыслей оклик симпатяги

аналитика Морлея. Парень, обладатель невероятно выразительных зеленых глаз, в обрамлении

длиннющих ресниц, внимательно смотрел на фрейлину. – Вероника, ты бы сходила поела, что ли,

– заботливо предложил он. – А то бледная уже, как смерть. Нельзя столько много работать и так

себя изводить.

В ответ пришлось устало улыбнуться. Мимика вышла вымученной, фрейлина

действительно устала. Вот только иначе было нельзя, от нее зависела самая важная часть работы.

– Я потерплю, – упрямо заявила она. – Нельзя расслабляться.