Геннадий Авласенко - Унесенные временем

Именно этого никак не мог простить Санькиной маме Иван, словно мура­вей по крупицам собирающий отовсюду инструменты и вообще все металлическое. Впрочем, сказал он об этом лишь Саньке, и то по большому секрету, а сказав, тут же о сказанном пожалел. Он ожидал, что Санька здорово обидится за мать, а она лишь, как-то по-взрослому вздохнув, сообщила враз повеселев­шему Ивану, что очень даже его понимает.

Председатель действительно изъял из сарая все, кроме стола, табурета и дивана. Правда, он вскоре принес маме деньги за конфискованное оборудова­ние (не очень большие, правда), а потом еще и долго извинялся.

— Если Петрович вдруг объявится — все верну, — пообещал он напо­следок.

Но отец так и не объявился. А вскоре маме с Санькой предоставили соб­ственное жилье: двухкомнатную квартиру в доме на две семьи. Во второй половине дома поселилась тетя Клава, вновь помирившаяся с мамой. Вот тогда-то Санька впервые и повстречала Ивана.

А бывшее их жилье забили досками, и Санька никогда больше там не бывала. Как и в старом сарае, в котором когда-то, давным-давно, располага­лась папина мастерская.

Глава 3

От Ивана у Саньки никогда не было никаких секретов, и она, разумеется, уже на следующий день пересказала своему другу всю полученную от мамы информацию. Произошло это, когда они возвращались из школы домой, и пересказ информации занял у Саньки почти весь путь.

— Интересно. — задумчиво проговорил Иван, когда Санька закончила долгое свое повествование и они остановились у калитки, ведущей к Санькиной половине дома. — Странно только, что мама твоя моей ничего об этом раньше не рассказывала.

— Почему ты думаешь, что не рассказывала? — удивилась Санька. впрочем, она и сама уже знала ответ на этот вопрос.

При всех положительных качествах тети Клавы (в первую очередь, необычайной доброте и отзывчивости), доверить ее хоть какую тайну было невозможно: тайна эта на следующий же день просто переставала быть тай­ной для всей деревни без исключения.

— И что ты обо всем этом думаешь? — тут же задала Санька Ивану сле­дующий вопрос. — Куда, по-твоему, исчез мой папа в тот вечер?

Иван ничего не ответил, лишь задумчиво почесал затылок. Он, вообще-то, никогда ни на один вопрос так, с ходу, не отвечал, ему всегда требовалось хоть какое-то время, чтобы хорошенько каждый, даже самый простой вопрос обдумать.

— Ну ладно, подумай пока, — милостиво разрешила приятелю Сань­ка. — А я домой пойду! Додумаешься — приходи!

— Слушай, а пошли ко мне обедать! — вдруг предложил Иван. — Мама утром борщ вкусный сварганила.

— Борщ, говоришь?

Санька обожала борщ.

— И котлеты на второе, — добавил Иван. — С картофельным пюре.

— Ладно, — не смогла устоять перед соблазном Санька. — Сейчас рюк­зак сброшу, переоденусь и сразу же прибегу.

Борщ и в самом деле оказался вкусным, котлеты тоже не подкачали, так что во время обеда никакого продолжения разговора не последовало. Но после обеда Санька требовательно посмотрела на Ивана.

— Ну, высказывай свое мнение! — сказала (а вернее, приказала) она, уса­живаясь на диван. — А потом я свое мнение выскажу.

— А может, сначала ты свое? — начал было Иван, но Санька лишь отри­цательно мотнула головой.

— Свое мнение я знаю и так! — вполне резонно заявила она. — Меня в данный момент именно твое интересует! Да ты садись, нечего передо мной столбом телеграфным маячить!

Иван, который и в самом деле сильно вытянулся за последние несколько месяцев, тут же отошел от Саньки и робко присел на самый краешек дивана. В последнее время он почему-то очень робел и терялся в Санькином присут­ствии.

— Ну! — проговорила Санька некоторое время спустя. — Ты что, заснул?

— Слушай, а может, твой отец, это. инопланетянин? — выдал, наконец, свое мнение Иван. — А кабина эта непонятная — его космический корабль?

— Ты и в самом деле так думаешь? — Санька внимательно и даже с каким-то интересом посмотрела на Ивана. — Ты так думаешь?

— Да нет, конечно! — засмеялся было Иван, но тут же резко оборвал смех, потому как Санька сердито обожгла его взглядом. — А ты сама как считаешь?

— Я?

Санька задумалась и некоторое время лишь молча смотрела себе под ноги. Потом она вздохнула, подняла голову и внимательно посмотрела на Ивана. Внимательно и как-то оценивающе, что ли.

— Поклянись, что никому ничего не скажешь?

— А кому это я когда говорил?! — даже обиделся Иван.

— И тете Клаве тоже!

— Да не скажу я никому! — буркнул Иван, исподлобья глядя на Сань­ку. — А сомневаешься — можешь не говорить!