Unknown - i_edd121bab8ce385e

И Флоренс именно так и сделала.

По Чаше пронесся вздох изумления, когда жители Поднебесья увидели Ансельма. Тот шел за женщинами, опустив глаза. Но их наличие скрыть было невозможно.

– Откуда у него глаза? – закричал кто-то из самой сердцевины вмиг загудевшей толпы.

И его крик тут же подхватил рой разгневанных голосов:

– Откуда? Откуда?

«От верблюда», – так и хотелось бросить им в лицо. Но вместо этого Флоренс спокойно и уверенно ступила на Чашу, ведя за собой остальных. Девушка обводила взглядом всех, кто осмеливался пялиться на них. И ни один не выдерживал её горящего взгляда. Потому что каждый читал в нем готовность защищать любого из их странной четверки до конца.

После того, как Равновесная Чаша вздрогнула и осталась в своих пределах, к сошедшим на землю друзьям подошел Младший Бакалавр. Он избегал смотреть в глаза всем. И только один раз посмотрел на Ансельма, поймав стыдливый взгляд нетронутого. С осуждением, как показалось Флоренс. Девушка уже сжала зубы, приготовившись ответить Бакалавру, если бы тот осмелился облечь свое осуждение в слова, но волшебник ничего не сказал по этому поводу.

– Вас ждут завтра в Башне Бакалавров, – проговорил мужчина и поспешил прочь, как от прокаженных.

Вернувшись домой, все четверо стали готовиться ко сну и к завтрашнему дню. Гемма успокоилась. Лицо её теперь приобрело выражение мягкое и задумчивое, с легким румянцем, как после длительного волнения, которое, наконец, оказалось позади. Ансельм ходил за ней как привязанный. Смотреть на это было и смешно и больно. Иногда он придерживал её за локоть, и тогда Флоренс готова была умилиться. Но все же от новой личности Ансельма, от его странной внезапно возникшей инаковости, мурашки бежали по спине.

Фредерик устроился у окна, выглядывая в небе крупнобокую луну. Магнум забрался на колени к девушке и, осторожно заглядывая ей в глаза, попросил:

– Расскажи мне сказку.

– О чем? – спросила Флоренс, усаживая гнома поудобнее.

– О вас с Геммой, – ответил Магнум.

– Какая смышлёная железяка, – с нежностью в голосе рассмеялась Фло.

А гном ласково уткнулся седой головой ей в бок. Флоренс не удержалась и погладила его по сверкающей лысине.

Феррум, заслышав разговор, тут же забрался на другое колено девушки.

– Про нас с Геммой как-нибудь в другой раз, – сказала Флоренс, поглядывая на нетронутого, – а вот про бесстрашного призрака по имени Фледелик, я вам с удовольствием расскажу.

После сказки гномы невесело поплелись в комнату Флоренс, расстроенные тем, что день заканчивался, и заканчивались их бесконечные шалости. Гемма ушла к себе. Бесстрашный призрак Фредерик испарился в воздухе, отбыв в свои неведомые владения. Девушка сидела на табурете за столом, попивая горячий чай.

Ансельм, как и говорил, остался ночевать у них, расположившись на полу в кухне. И кошка лизала ладонь его безвольно распростертой руки.

– Что мы забыли в этом мире? – спросила Флоренс у Геммы, когда на следующий день их отправили на задание в тот самый мир, который она открыла несколькими неделями ранее. – Жена прозектора давно умерла, и даже заново родилась мужчиной и воссоединилась со своей семьей! Что нам здесь делать? Почему из всех возможных вариантов нам всегда достается это сельскохозяйственное угодье?

– Нам надо стереть следы своего пребывания здесь. Это простая экология и проявление уважения к вселенским законам, – терпеливо отвечала ей Гемма.

Они шли по растрескавшейся от засухи проселочной дороге. Солнце припекало нещадно. Волшебница была в платье лимонного цвета. Её волосы растрепались от долгой ходьбы. На щеках горел румянец. Дыхание сбилось. Гемма была красива, как никогда. Она была такой настоящей, с мягкой, чуть усталой улыбкой, с прищуренными из-за яркого солнца глазами. И Флоренс готова была падать на колени от переполнявшего её восторга и благоговения.

Если бы не шедший за ними Ансельм, прислушивающийся к их разговору, может быть, Фло так бы и сделала.

Фредерик с гордой осанкой, заложив руки за спину, плыл впереди, безучастный к происходящему.

– Что за вселенские законы? – встрепенулась Флоренс. – Разве Закон не един?

– Един, – кивнула Гемма, убирая с взмокшего лица прядь волос. – Это его следствия.

– Как всегда, ничего не разобрать, – с недовольством заметила Флоренс, идя с волшебницей в ногу.

Что было не так-то просто, учитывая их различные темпераменты, которые находили свое отражение и в походке. Если Гемма шла с достоинством, всегда с гордой осанкой, двигалась плавно, словно лишний раз подтверждая свою устойчивую натуру, то Флоренс была резкой, подвижной. Ей даже идти по прямой было сложно: она либо убегала вперед, либо внезапно останавливалась, пораженная фразой в разговоре, или могла идти вперед спиной, чтобы лучше видеть собеседника, и всегда была, как зверек, скачущий по ветке.