Камиль Зиганшин - Скитники

Согревшись, паренек огляделся. Они находились в сухом, теплом гроте. Саженях в семи выход, за которым свирепствовала пурга. Вдоль неровных стен угадывалась хозяйственная утварь, вороха сена. Колеблющееся пламя светильника гоняло по шероховатому своду длинные причудливые тени. Очага не было. Озадаченный, Корней поинтересовался:

- Дядя Лука, а отчего у вас так тепло?

- Ишь, пытливый какой… Ноги-то отошли, что ль? Пойдем, покажу…

Лука запалил факел, и они перешли в другой, еще более теплый зал. То, что увидел там Корней, на долго лишило его дара речи. Вокруг стояли колонны с переливчатыми потеками. С уступчатого потолка свешивались перламутровые сосульки. Навстречу им с пола тянулись остроконечные шпили, рядом росли цветы из крупных белых кристаллов. По своду зала местами высыпала изморозь из хрупких кремовых и розовых игл. Стены сплошь покрывали извилистые наплывы, очень похожие формой на щупальца невиданных животных. С одного длинного уступа свешивалась волнистая занавеска огромных размеров. Пожалуй, в воображении даже гениального художника не могло родиться такое диво.

Справа, из трещины в плитняке, била струя парящей воды. Под ней образовался горячий водоем, на дне которого лежали гладко отполированные, с янтарным свечением шарики разной величины: от ячменного зерна до перепелиного яйца.

- Боже, а это что?

- Пещерный жемчуг! Нравится? То-то!.. Я каждодневно созерцаю сию красоту…

Вернувшись в жилой грот и поев нарезанного ломтиками мороженного белого мяса куропатки, Корней поведал Горбуну обо всех значимых событиях, произошедших в скиту за последние годы. Закончив рассказ, и сам полюбопытствовал:

- Дядя Лука, как вы отыскали меня в такую метель? Ведь не видно было ни зги!

- Трудно объяснить… На все воля Божья… Мне удивительно другое: как я тебя, такого детину, дотащил сюда…

- Храни вас Бог, дядя Лука! Можно сказать, отвели от верной смерти.

По слегка побледневшему выходу пещеры собеседники поняли, что светает, но пурга не стихала.

- Экий ветрина. Еще дня два покрутит, - определил Лука.

- Неужто так долго! - расстроился Корней.

- А че горевать… Поживешь у меня…

- Не можно мне. Деда тревожиться будет.

Корней подробно рассказал Горбуну о своих недавних злоключениях на озере и о чудесном спасении. Когда очередь дошла до привидевшейся отцу лестницы, Лука загадочно заулыбался и сказал:

- Путь твой к вершине столь многотруден неспроста… Господь тебя испытует… Слабый человек давно бы отрекся от этой затеи, а ты не отступаешь. Молодец!.. Ну что ж, ежели нельзя задерживаться - собирайся… Провожу тебя …

- Вы же сказали, что еще дня два покрутит.

По лицу Горбуна вновь скользнула загадочная улыбка:

- Где мы пойдем - пурги нет.

Вконец растерявшийся скитник надел котомку. Горбун запалил факел, два запасных передал Корнею и … направился в глубь пещеры.

За поблескивающей от света факела влажной стеной зала открылась полого уходящая вниз, галерея. Ее стены покрывали натечные складки, трещины, бугры. Шли по ней довольно долго, сворачивая то влево, то вправо, то, как бы поднимались, то опускались. Однажды галерея разделилась. Более широкий рукав сворачивал вправо, но Горбун повел прямо.

- Дядя Лука, а куда правый ход?

- Тебе-то что? Иди куда ведут, - недовольно промычал тот.

И хотя Горбун не получил ответа, он не сомневался, что это ответвление ведет в пещерный скит.

Своды пещеры опускались все ниже и ниже. Рослому парню теперь приходилось идти согнувшись, и он, из-за света факела, не сразу заметил, что тьма понемногу отступает. Лишь когда Лука устало присел на корточки подле лежащей на каменном полу лестницы из жердей, молодой скитник понял, что они достигли цели.

Корней подошел к выходу. Яркий свет ослепил, парень невольно зажмурился.

- Смотри еще раз не утопни, - засмеялся Лука.

Осторожно выглянув из лаза, Корней обомлел: под ним лежало памятное озеро. В прозрачной глубине, среди серых камней, шевелили плавниками знакомые темноспинные рыбины.

“Так вот откуда чело в стене, - сообразил парень, - и лестница отцу, стало быть, не померещилась. Теперь ясно, и кто вытоптал траву на берегу, и кто оставил цветы у креста”.

Лука закинул Г-образную лестницу на край обрыва. Выбравшись на плато они молча подошли к часовенке. Помолились, каждый о своем: удивительно, но здесь, несмотря на облачность, ни ветра, ни снега не было.

- Дядя Лука, может, вернетесь в скит?

- Не могу… Обет дал. Да и привык я к уединению. А главное - здесь в горах особая мыслеродительная атмосфера… Своему деду передай от меня вот это, - Лука протянул Корнею довольно увесистый комок горной смолы. - Ему для лекарственных снадобий сгодится. Скажи, что молюсь за всех вас денно и нощно: ведь от моего логова намного ближе до небесных сфер Божьей обители. Обо мне никому не сказывайте. Коли надумаешь проведать - приходи.